Перепись и русские националисты: "многонационалы", "новиопы" и борьба за магические 80%
Споры между этнонациональными деятелями, призывающими соплеменников выбирать ту или иную идентичность, идут давно и хорошо известны. Например, между сторонниками татарской идентичности, с одной стороны, и северо-западной башкирской, ногайской, сибирско-татарской, кряшенской, мишарской — с другой стороны. Или сторонниками отдельных идентичностей казаков и поморов, а в последнее время и меря, с одной стороны, и теми, кто считает, что им надо записываться русскими.
Кстати, интересный аспект этой переписи — возможность указывать две национальности, которая появилась впервые. В ряде случаев это позволяет миссионерам соответствующих этнических проектов смягчать свою аргументацию — например, идеологи самоопределения мерян, призывающие записываться ими русских с верхневолжскими корнями, в ответ на возражения тех из них, кто считает себя русскими, говорят, что ничто не мешает теперь указывать и мерянскую, и русскую национальности, соотносящиеся друг с другом как частный вариант общего. Кто знает, возможно со временем такой подход на вооружение возьмут и активисты других этнических проектов.
Однако в последнее время, непосредственно перед переписью, к спору этнических деятелей подключились те, кого уместно будет назвать деятелями квазиэтническими. Что под этим имеется в виду и как они отличаются от первых?
Дело в том, что этнические деятели чаще всего представляют собой носителей устойчивых этнических идентичностей, специфика которых заключается в том, что — в отличие от многих других — они воспроизводятся межпоколенческим путем (формула советского этнолога Юлиана Бромлея). Реже речь идет о тех, кто по тем или иным причинам сменил такую идентичность и выбрал себе другую — таковы, например, многие казачьи националисты, которые прежде считали себя русскими, сторонники мерянского проекта или адепты северо-западной башкирской идентичности вроде Альберта Исмаила.
Однако, как бы к ним кто ни относился, и их можно назвать этническими, потому что, определившись с собственной идентичностью, они твердо намерены воспроизводить ее межпоколенческим путем, то есть передавать ее своим потомкам, и — более того — обосновывают свой выбор тем, что именно такой была идентичность их предков, со временем подвергшихся ассимиляции.
В отличие от них, квазиэтнические деятели не собираются воспроизводить идентичность, унаследованную от предков, и сами озабочены не воспроизводством такой идентичности своими соплеменниками (которых у них, строго говоря, нет), а, скорее, соображениями от обратного.И это "от обратного" относится прежде всего к т.н. "русскому вопросу", по отношению к которому в настоящий момент сформировались две отзеркаливающие друг друга позиции и группы их сторонников.
Первую позицию представляют сторонники т.н. "нерусской России". Причем ее важно отличать от реальных этнических активистов нерусских народов. В силу своего положения выступая противниками гегемонизма мейнстримных русских националистов, они тем не менее озабочены — в первую очередь — сохранением своего народа и усилением его позиций по результатам переписи.
У квазиэтнических адептов "нерусской России" своей этнической нерусской идентичности нет, и представлены они двумя разновидностями. Первые — обычные этнически русские люди, являющиеся идейными противниками русского национализма и — вследствие этого — дистанцирующиеся от русской идентичности как таковой и призывающие других выбирать не ее, а что угодно. Вторые — это люди со множеством разных этнических корней, не желающие привязываться к одному из них и вливаться в соответствующий народ, но при этом твердо решившие для себя, что русскими они не будут. Часть этих людей в последнее время называют себя "новиопами", взяв на вооружение термин, введенный имперским шовинистом Дмитрием Галковским, и расшифровываемый как "новая историческая общность людей", возникновение которой в СССР провозгласил Никита Хрущев.
В отличие от реальных этнических деятелей, "новиопам" непринципиально, чтобы по результатам переписи оказалось больше именно татар, башкир, эрзя, якутов и т.п. Им важно, чтобы меньше оказалось русских, для чего они готовы приветствовать и те формы этнического самоопределения, которые выглядят как фантомные и экзотические.
Как известно, в ходе предыдущих переписей уже были те, кто пытались записываться по национальности эльфами, готами и представителями других мифологических общностей. И надо отметить, что такой подход вполне имеет право на существование и даже соответствует духу времени. Во-первых, в отличие от советских времен, когда национальность определялась по родителям или одному из них на выбор, принятая 12 декабря 1993 года Конституция России гарантирует каждому право "определять и указывать свою национальную принадлежность". Во-вторых, мы живем в эпоху если не победившего, то громко заявляющего о себе постмодерна с его принципами деконструкции и игрового отношения к социальным феноменам, включая и этничность.
Однако кампания идейных и органических "новиопов" в духе "запишись кем угодно, только не русским", вызвала мобилизацию их зеркального отражения — тех, кто чаще всего называет себя русскими националистами. В качестве ответной реакции они начали вести кампанию, призывая записываться русскими всех. На первый взгляд, может показаться, что в данном случае мы имеем дело с проявлением этнического активизма, только русского. И так можно считать — по отношению к тем, кто, как и другие этнические активисты, призывает записываться русскими людей, имеющих как русские, так и нерусские корни, делая выбор в пользу первых и не комплексуя по поводу вторых. Но чаще всего со стороны называющих себя русскими националистами имеет место принципиально иной подход.
Так, авторы Telegram-канала "Под лед", видимо считая, что их "остроумие" является эффективным способом склонить к русской идентичности колеблющихся, написали: "Если даже ваша мать — галапагосская черепаха, отец — мадагаскарский лемур, а сами вы — королевский пингвин, все равно записывайтесь в русские". Помимо откровенно хамского отношения к другим народам России, которые фактически ассоциируются с животными, этот подход показателен в другом отношении — по мнению его представителей, русскость — это не реальные этнические корни, а произвольный выбор, видимо, назло "новиопам".
В целом такой подход преобладает у значительной части радетелей за "русское дело", которые постоянно подчеркивают, что русский — это не национальность, а какое-то особое состояние духа, которым, видимо, обделены те, кому не посчастливилось к нему приобщиться.
"Папа турок, мама грек, а я русский человек" — такую формулу культивировал в свое время один из видных сторонников этого подхода философ Иван Ильин. Скажу больше — периодически у адептов такого "русского мира" в наши дни наблюдается желание не только включить в русские людей, не имеющих русских корней, но и доказать, что они-то и есть лучшие русские, русские со знаком качества. Ведь это они — "русские украинцы" (или "малороссы", которыми они себя считают), "русские армяне", "русские евреи" и прочие "русские нерусские" — громче всех в наши дни ратуют за "русское дело" в виде присоединения к России "Новороссии", "Карской области" или чего-то еще, тогда как обычные русские в своей массе не горят желанием жертвовать за это не то, чтобы жизнями, но и своим достатком.
Подход, согласно которому русские это не национальность, а какое-то необычное состояние души, которому могут сподобиться все желающие, неизбежно противопоставляет подобный русский национализм не только постмодернистским "новиопам", но и этническим активистам, да и просто сознательным представителям реально существующих и населяющих Россию испокон веков народов. Ведь если обретение русскости видится желанным итогом развития живущих в России татар, якутов, бурятов, калмыков и т.д., то их существующие национальности будут неизбежно восприниматься как помеха на пути этого превращения, которую надо устранить. Что собственно и является распространенным настроем в таких кругах, где в обзывалку давно превратилось не только понятие "новиопы", но понятие "многонационалы", использующееся ко всем, кто не хочет в России становиться русским.
Надо сказать, что у сторонников подхода "русский это не национальность, а значит все в России должны быть русскими", есть исторический аргумент — именно так это понятие использовалось в Российской империи до 1917 года. Так, если мы ознакомимся с Основными государственными законами Российской империи от 23 апреля 1906 года, имевшими статус конституционного акта, то увидим, что понятие "русские подданные" употреблялось в нем именно в таком смысле, то есть применительно ко всем поданным, а не только этническим русским.
Это, кстати, понимали даже в русских националистических партиях — член одной из них Михаил Меньшиков, который сам был этническим русским националистом, в статье "Чье государство Россия" (1908 г.) писал о возражениях со стороны товарищей по партии его требованиям признать только русских в этническом смысле господствующим племенем.
"При обсуждении устава Всероссийского национального союза возник любопытный вопрос: окажется ли цель союза — содействие господству русской народности — в согласии с Основными Законами? Некоторые находили, что названные законы отрицают господство какой-либо одной народности. Все российские подданные будто бы равны перед законом как в обязанностях, так и в правах. В силу этого борьба с инородческим засильем по существу незаконна. Достали текст Основных Законов и не нашли в них ничего ясного по этому предмету.
Что касается меня, то я не допускаю даже возможности подобного чисто софического вопроса. В законе не указано многое такое, что предполагается само собой — например, право подданных кашлять. Достаточно того, что в Основных Законах Россия названа государством Российским, чтобы вопрос о господстве считать решенным. Государство ведь и есть господство. И так как оно российское, то тем самым утверждено господство в России именно русской народности, а не какой другой", — писал Меньшиков, как видно споря не только с товарищами по партии, но и с явным смыслом закона, к которому они апеллировали.
Однако отсутствие в Российской империи законодательно закрепленного понятия "русская национальность" отнюдь не означает, что таковая появилась только в советское время, как порой приходится слышать. Фактически и на уровне статистической документации она была и в Российской империи — просто в том значении, которое как этническая общность она имеет сейчас — она называлась не русской, а великорусской, и носители ее назывались не русскими, а великороссами. При этом правы были оппоненты Михаила Меньшикова — никакого особого правового статуса "государствообразующего народа" в Российской империи они не имели, да и фактическое их положение в ней было отнюдь не однозначным.
Как уже отмечалось ранее, нынешняя российская власть разрывается между желанием вернуться к таким, дореволюционно-имперским реалиям на базе доктрины "русского мира", и необходимостью действовать в рамках доставшейся ей конструкции многонационального государства с русскими как одним из народов, причем с неопределенным статусом. Отсюда и весьма запутанная поправка про "государствообразующий народ", не удовлетворившая никого, и неспособность определить понятие соотечественников, имеющих право на репатриацию, несмотря на постоянные призывы кремлевских пропагандистов "возвращать русских".
Поэтому едва ли можно рассчитывать на то, что данные о национальном составе российского населения (да и о нем в целом, включая его реальную совокупную численность в наши дни) будут более достоверными, чем результаты недавних "выборов". Однако если ориентироваться не на "чудеса электронного голосования" или вообще закрытого подсчета результатов переписи, а на доступные статистические данные, достаточно будет сложить два и два, чтобы получить четыре. Как показывалось ранее, 20 лет политики "главного русского националиста", которым себя называл Владимир Путин, на демографии этнических русских сказались и продолжают сказываться самым драматическим образом. Поэтому компенсировать или скрыть эту убыль этнических русских в населении России можно только одним из двух способов или их сочетанием — либо "чудесами электронного голосования", либо пополнением за счет "новых русских" из числа "папа турок, мама грек".
Вопрос в том, что даст такая сладкая ложь для понимания реального положения русского народа в России, и не лучше ли для этого узнать горькую правду? Да и такая ли уж она горькая, если говорить не о демографическом штопоре народа самого по себе, из которого не выйти без радикальной смены социально-экономической политики (то есть не выйти при нынешнем режиме), а того этнического баланса в стране, изменение которого страшит русских националистов?
Последние годами носятся с мифом о 80% русских в России, которые якобы дают им карт-бланш на ее превращение в "унитарное русское государство" с последующей ассимиляцией "многонационалов". Меж тем даже по последней переписи русских было 80,90% не от общей численности населения, а от тех, кто указал национальность, тогда как среди россиян в целом русскими записались 77,71%. Учитывая все имеющиеся в распоряжении промежуточные данные, очевидно, что без "чудес электронного голосования" по истечении еще одного десятилетия политики "главного русского националиста" сегодня эта цифра реалистически не составляет больше 75, а то и 70%. Причем с учетом того, что на этой переписи можно будет указывать две национальности, вполне возможно, что реальный удельный вес обладателей монорусской этноидентичности окажется в районе 60%.
Конечно, такие цифры стали бы катастрофой для мечтающих о ликвидации "многонационалии" и превращении всей России в т.н. "РНГ" — русское национальное государство. Особенно с учетом того, что доля русских может упасть, а титульных наций — возрасти в ряде тех республик, которые мечтают упразднить такие русские националисты, преобразовав их в губернии. Однако трезво рассуждая, именно изменение соотношения с другими коренными народами России от условных 80/20% к условным 60/40% вряд ли можно считать этнополитической катастрофой для русских. Ведь даже при таком соотношении русские в обозримом будущем сохранят абсолютное (50% +) большинство на большей части территории страны. Что же касается роли относительного большинства, то есть самого крупного среди народов страны, то среди коренных этносов России и вовсе нет ни одного, кто с ними мог бы за нее конкурировать.
Трезвая оценка своей меняющейся не в лучшую сторону, но все еще доминантной для России демографии как раз позволила бы русским понять, как им можно, а как нельзя строить свои отношения с другими народами страны, чтобы она не повторила судьбу Югославии, а они — сербов в ней. И для этого как раз было бы лучше не записывать в русских всех подряд и завышать их официальную численность, а понимать, сколько реально в стране устойчивых носителей русской этнической идентичности. Но это явно идет вразрез с установками как большинства русских националистов, так и "главного русского националиста".
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram.