«„Реанимировать“ нужно систему в целом». Почему массово увольняются сотрудники рязанской скорой помощи и как это изменить

«Спасибо, и прощайте»

«Шестой час ждем скорую», «Работают, как „Почта России“», «Угробили молодого мужчину» — подобные отзывы о работе рязанской скорой медицинской помощи регулярно появляются в интернете и СМИ. Рязанцы в соцсетях жаловались, что скорую помощь удалось вызвать лишь с третьего раза, а бригада приехала только спустя семь часов после вызова.

Сотрудница скорой через анонимный сервис паблика «Женская Рязань» еще в середине сентября пояснила: экипажей скорой в Рязани не хватает и вряд ли стоит ждать улучшения ситуации в ближайшем будущем. По ее словам, медики увольняются в том числе из-за несправедливых обвинений в их адрес, иногда это становится для них последней каплей.

— Год за годом мы слушали, как вы нас хаяли, на нас ругались. В постах только и успеваешь читать: «Сами знали, куда шли работать», «Не нравится — пусть увольняются». Мы вас услышали. Более 100 сотрудников скорой помощи города Рязани уволились в течение года, — заявила она. — По прогнозам, еще около 10 человек уйдет к концу года, а новых сотрудников пришло три человека. Спасибо, и прощайте. Нас ждут «более лучшие» места работы.

Решение уволиться медики принимают из-за тяжелых условий труда, высоких требований к работе и низких зарплат. В феврале 2020 года фельдшер Жанна Козлова рассказала об этом в видеоинтервью:

— Официальный график у нас сутки через трое. Но с учетом того, что зарплата у нас очень маленькая, у нас берут [работают по графику] сутки через сутки или приходят с суток домой, идут в душ, кушают и дальше идут на работу — еще и ночь берут. Зарплата водителей колеблется от 15 до 18 тысяч рублей, фельдшеров — 18–25 тысяч рублей до вычета подоходного налога. При этом на 25 тысяч рублей могут претендовать только специалисты высшей категории с большим стажем. Молодые фельдшеры зарабатывают наравне с водителями.

Пять проблемных лет

За последние пять лет в Рязани произошло несколько скандалов, связанных с работой скорой медицинской помощи. Так, в 2015 году к отцу художника Алексея Акиндинова раньше скорой приехали сотрудники ритуальной службы. В тот момент было неясно, умер ли пожилой мужчина. Скорая ехала 1,5 часа, и за это время он действительно умер. Все это время «ритуальщики» ломились в дверь. Медиков на рязанской скорой не хватало уже тогда.

В 2016 году наркозависимый молодой человек пробил гантелей голову фельдшеру за отказ сделать укол с наркосодержащим препаратом. Медика спасли, полиция долгое время отказывалась возбуждать уголовное дело. В итоге с нападавшего взыскали 76 тыс. руб. в пользу регионального Фонда социального страхования.

В 2017 году главврачом рязанской СМП стал хирург высшей категории Сергей Леонченко. Он вывел водителей из состава бригад и перевел их на 12-часовой рабочий график вместо суток через трое. Из-за изменения графика с рязанской станции СМП уволилось 30 водителей. В 2018 году 66 сотрудников скорой попросили бывшего вице-губернатора Игоря Грекова уволить главврача. Но Леонченко ушел сам.

В 2019 году сотрудники скорой помощи пожаловались на низкие зарплаты, переработки и невыносимые условия труда депутату Госдумы Олегу Лебедеву, который передал информацию министру здравоохранения Веронике Скворцовой и Генпрокурору РФ Юрию Чайке. Водители собирались выйти на митинг, но протестная акция так и не состоялась.

В 2020 году министр здравоохранения Рязанской области Андрей Прилуцкий заявил, что ситуация с рязанской скорой никогда не была критической. Спустя месяц медики городской станции СМП объединились в профсоюз «Действие» и потребовали увеличить заработную плату, обеспечить полное укомплектование выездных бригад, увеличить их количество — всего 17 пунктов. Они пригрозили «итальянской забастовкой» в случае неисполнения их требований, но началась пандемия.

По словам председателя межрегионального профсоюза «Действие» Андрея Коновала, на сотрудников СМП «надавили», недовольным посоветовали уволиться. В итоге протест не состоялся, медики продолжили работать на прежних условиях.

За те же пять лет на рязанской станции скорой помощи сменилось четыре руководителя. После скандала с «похоронщиками» пришлось уйти по собственному желанию Леониду Тену (заслуженный врач Российской Федерации 14 лет проработал в выездной бригаде, только потом занял кресло главврача). Он руководил станцией скорой помощи 20 лет. Его сменил гинеколог, главврач рязанской центральной районной больницы Владислав Зотов. Затем пришел хирург Сергей Леонченко, на место которого ровно три года назад назначили отоларинголога Игоря Задою.

Причины увольнения из скорой помощи

В 2015 году фельдшер с полувековым стажем работы в СМП Татьяна Картавцева предположила, что выпускники медуниверситета не идут работать на скорую из-за боязни трудностей и требований пациентов, которые стали «чересчур завышенными».

— Пациенты сильно изменились. Сейчас требования у всех завышены. Попрекают, что, мол, мы должны им что-то, обязаны, — сказала Картавцева.

Об этом же корреспонденту «7х7» рассказала фельдшер высшей категории Наталья Михеева. Она проработала на рязанской скорой больше 25 лет, в разгар пандемии заболела ковидом и получила инвалидность. Прямая обязанность медика СМП — оказать помощь на месте или довезти до больницы. Но трудности, с которыми они сталкиваются на работе, часто находятся вне плоскости их профессиональных обязанностей. Несколько раз за смену подняться на пятый этаж без лифта, обойти километровый забор нового жилого комплекса в поисках входа, вежливо отбиться от наркоманов и неадекватных пациентов, сутки протрястись по рязанскому бездорожью — это лишь часть проблем, которые приходится решать сотрудникам скорой, как утверждает Михеева.

— Зарплата у фельдшера высшей категории — действительно 25 тысяч рублей. Можно взять полторы ставки, но тогда увеличится и подоходный налог, так что прибавка окажется небольшой, — пояснила фельдшер. — Приходят к нам практиканты, насмотрятся, как мы по семь часов не можем отдохнуть, глоток чая сделать, и говорят: ой, простите, нам не сюда. И едут устраиваться в Подмосковье. А Москва радуется, Подмосковье радуется: там получили отличных специалистов из Рязани и других ближайших к столице городов.

По словам медика, пациенты часто не просто высказывают недовольство за долгое ожидание, а хамят. Медикам приходится выезжать к бабушкам, которые консультируются по поводу неисправного аппарата для измерения давления, а также к людям с легким недомоганием, которые просто не могут попасть на прием к участковому терапевту.

Водитель рязанской СМП Михаил Пенигин привел пример:

— Приехали на вызов, а там лежит на диване молодой человек и усмехается: «У меня вот тут зудит, укусил, наверное, кто-то».

Но Пенигина беспокоит несправедливая оплата труда водителей, с которых сняли «санитарские» надбавки:

— Едем в Строитель [отдаленный поселок на окраине Рязани], надо посреди ночи дотащить мужчину с пятого этажа до машины. Как ночью будить соседей? Никак. Спускаем его сами, везем в больницу, а там его не берут. Везем обратно и снова сами затаскиваем на пятый этаж. Нам за это несколько лет не доплачивают, хотя мы все равно выполняем функции санитаров.

По его словам, текучка кадров огромная. Водители находят работу в другой сфере, фельдшеры уезжают работать в Москву и Подмосковье. Там они зарабатывают около 50 тыс. руб. с тем же графиком. Даже в соседней Туле, по словам собеседника, зарплаты выше и условия лучше. В Калуге, на родине рязанского губернатора Николая Любимова, водители скорой зарабатывают от 30 тыс. руб. Такую же зарплату, как в Рязани, водителям скорой предлагают только в Крыму.

Бывший водитель Валерий К. работал на рязанской скорой два с половиной года и переехал в Калининград. Там он не смог устроиться на аналогичную должность из-за большой очереди: водители скорой помощи в этом городе получают больше рязанских. Фельдшер — от 25 тыс. руб., врач-педиатр — от 33 тыс. руб. Валерий рассказал, что устроился в негосударственную организацию на «жизнеспособную» зарплату, но скучает по рязанским коллегам:

— Это фанаты своего дела, каждый из них — классный специалист, скольких при мне с того света вытащили! Я никогда не говорил так высокопарно, но тут особый случай. Каждый работает с полной самоотдачей, забывая про себя.

Они пришли работать, а не гнаться за длинным рублем, но это не значит, что им можно платить копейки.

Порой они кажутся черствыми или даже грубыми, но это не так. Каждый случай они эмоционально обсуждают потом в машине и анализируют, можно ли было помочь быстрее, лучше или уже ничего невозможно было сделать.

«Виноватых нужно искать не здесь»

По мнению Натальи Михеевой, развал скорой помощи начался еще до 2015 года, в разгар реформ в сфере здравоохранения, а «крест» на работе скорой помощи окончательно поставил уход Леонида Тена.

— Сейчас руководители далеки от понимания проблем рядовых сотрудников, а должны знать все нюансы. Да и виноватых нужно искать не здесь, не на станции и не в регионе, а в верхах. Хотя от области тоже много чего зависит: всегда можно назначить какие-то региональные надбавки плюсом к федеральным выплатам. Но все равно все идет сверху, — уверена она.

— А протестовать и писать жалобы нам некогда и нет сил: когда мы выходим с суток — дороги перед собой не видим. Так что нельзя винить тех, кто уезжает.

В апреле 2021 года абсолютно противоположное мнение высказал региональный министр здравоохранения Андрей Прилуцкий. Во время публичного отчета чиновников он обвинил рязанцев в нехватке врачей в медучреждениях.

— Вот я приезжаю в районы, мне говорят: нам нужен врач, — сказал Прилуцкий. — А я говорю: Лидия Петровна, а где твоя внучка? Где твоя дочка? Которые ни дня не проработали у себя в родном районе, а уехали сразу в Москву. Вот к чему мы возвращаемся. К какому-то целевому набору, к какому-то четкому патриотизму. Ведь тоже надо у себя спрашивать, у жителей Турлатова спрашивать: почему не удержали врачей? Где глава поселения? В районах, где есть четкое взаимодействие главы и руководства медучреждений, такого не происходит.

Как вернуть рязанцам скорую

В разговоре с корреспондентом «7x7» собеседники предположили: чтобы вернуть специалистов скорой в регион, нужно вернуть службу хотя бы в «дореформенное» состояние. Они считают, что нужно сделать следующее:

• Повысить заработную плату медработникам, прописать в трудовом договоре время отдыха;
• Назначить надбавки за повышенный риск во время работы;
• Включить водителей в состав бригад скорой помощи и вернуть «санитарские» надбавки;
• На позиции муниципальных, региональных и федеральных руководителей станций скорой помощи назначать людей, работавших на скорой. По мнению медиков, без понимания «изнанки» улучшений не добиться.

По мнению самих медиков, «реанимировать» нужно не одну скорую, а систему здравоохранения в целом. Есть случаи, когда скорая помощь едет на вызов к пациенту с запущенной формой заболевания, потому что больной не смог попасть к своему терапевту на начальной стадии.

Минздрав: На место уволившихся пришли работать новые

Редакция «7х7» направила официальный запрос в Министерство здравоохранения Рязанской области, в котором спросила, сколько медиков и водителей должно работать по штатному расписанию на пяти подстанциях, сколько работает фактически, достоверна ли информация о 100 уволившихся сотрудниках. Однако в министерстве не ответили на эти вопросы.

— За 2021 год увольнялись и принимались на работу как медицинский персонал, так и водители. На место уволившихся пришли работать новые специалисты, — сообщили в ведомстве.

По словам министра здравоохранения Андрея Прилуцкого, в Рязани работает 43 бригады скорой помощи, из которых 17 — специализированные (помогают больным COVID-19, оказывают психиатрическую и педиатрическую помощь). В ведомстве добавили, что зарплата медикам начисляется в соответствии с Трудовым кодексом, за последние два года для скорой купили 27 новых машин.

О том, какие меры принимаются, чтобы не было оттока медиков из СМП, министр не ответил. Вопросы редакции «7х7» проигнорировал и председатель комитета Госдумы по охране здоровья, бывший главврач рязанской ОКБ Дмитрий Хубезов.

«В среду, 20 октября, на станции скорой медицинской помощи Рязани снова работает всего 20 бригад. Такое количество было в минувшую пятницу. И это для нашего города настоящий антирекорд» — такая информация повторно появилась в конце октября в рязанской «Новой газете». Коллеги не раскрыли источник информации, поскольку Задоя еще в 2019 году официальным приказом запретил сотрудникам общаться с прессой, а также запретил им фотографировать, делать видео- и аудиозаписи на территории станции рязанской СМП.