Советский характер
Сан-Франциско, 16 марта. Старшему из них 21 год, но в штатских костюмах они похожи на подростков. За 49 дней, проведенных в бушующем океане, каждый из них похудел более чем на 20 килограммов.
Телеграф сделал имена этих четырех советских юношей известными всему миру. Газеты Америки и Европы снова заговорили «об удивительных, непостижимых людях России», способных на такой подвиг. Они не очень красноречивы и не охотно рассказывают о себе. Нетороплив и спокоен Асхат Зиганшин. Там, в океане, в самые тяжелые минуты на его стальную волю опирался терпящий бедствие экипаж. Мечтательная улыбка время от времени скользит по задумчивому лицу Филиппа Поплавского. Рассудительный и хозяйственный, украинец Анатолий Крючковский явно удручен вынужденным бездельем. Потомственный портовик Иван Федотов не может скрыть своего удивления интересом к ним со стороны американских журналистов. «Ничего особенного не произошло, — втолковывает он репортерам. — Каждый советский солдат на нашем месте сделал бы то же самое».
И это как раз то, чего не могут понять, с чем не могут согласиться иностранные журналисты. Вот разговор одного из них с советскими солдатами:
Журналист: Я знаю, что в такой обстановке можно потерять человеческий облик, сойти с ума, превратиться в зверей. У вас, конечно, были ссоры, может быть, даже драки из-за последнего куска хлеба, из-за последнего глотка воды?
Зиганшин: За все 49 дней члены экипажа не сказали друг другу ни одного грубого слова. Когда кончалась пресная вода, каждый получал по полкружки в день. Ни один не сделал лишнего глотка. Лишь когда мы отмечали день рождения Анатолия Крючковского, предложили ему двойную порцию воды, но он отказался.
Журналист: В этом аду вы помнили о дне рождения товарища? Это невероятно. А вы не думали о смерти, мистер Зиганшин?
Зиганшин: Нет, мы думали, что слишком молоды, чтобы легко сдаться.
Журналист: За каким занятием коротали вы дни? Например, вы, мистер Поплавский?
Поплавский: Мы точили рыболовные крючки, вырезали из консервной банки блесны, расплетали канат и вили лески. Асхат Зиганшин чинил сигнальную лампу. Иногда я вслух читал книгу.
Журналист: Как называлась эта книга?
Поплавский: «Мартин Иден» Джека Лондона. Журналист: Это невероятно!
Федотов: Иногда Филипп играл на гармони, а мы пели.
Журналист: Покажите мне эту историческую гармонь.
Федотов: К сожалению, мы ее съели.
Журналист: Как съели?
Федотов: Очень просто. На ней были части из кожи. Мы отодрали их, нарезали на куски и варили в морской соленой воде.
Кожа оказалась бараньей, и мы шутили, что у нас два сорта мяса: первый сорт — кожа от гармони, второй — кожа от сапог.
Журналист: И у вас были силы шутить? Это непостижимо! Да знаете ли вы, какие вы люди?!
Зиганшин: Обыкновенные.
Есть что-то символическое в том факте, что слабеющие от голода и жажды советские юноши, солдаты первого и второго годов службы, недавние рабочие, колхозники, читали вслух Джека Лондона, замечательного американского писателя, создавшего образы сильных одиночек, борющихся за жизнь в мире, где эгоизм, предательство, попрание дружбы являются первыми средствами в попытке выжить. Насколько выше и сильнее самых сильных героев Джека Лондона оказались эти парни.
Время от времени люди находят на морском берегу или в песках пустыни жуткие свидетельства человеческих трагедий — дневники тех, кто проиграл неравную борьбу со стихией. Чаще всего это страницы, полные отчаяния, ужаса перед смертью, слез и скорбных молитв. А сколько известно разных историй, когда люди, попавшие в беду, как дикие звери, перегрызали друг другу глотки за кусок хлеба и глоток воды.
Один из американских журналистов спросил Анатолия Крючковского: «Что вам помогло так долго бороться с океаном?» Солдат ответил просто: «Наша дружба. Так мы воспитаны, наверное».
Да, так они воспитаны! В битве с океаном они были не просто четыре человека — русский, два украинца, татарин. Они были не просто четыре солдата. Это был экипаж, коллектив советских людей. У них были хорошие воспитатели — Коммунистическая партия, комсомол, офицеры части, в которой они служат, вся наша советская жизнь. И они оказались достойными своих воспитателей.
Высокая мораль советского человека, чувство коллективизма, святые традиции русской солдатской дружбы, физическая выносливость, испокон веков свойственная русскому солдату, — вот что помогло им стать победителями. Советский характер — вот основа их героизма.
Кораблекрушения, Николай Николаевич Трус, 1998г.