Страх за задернутыми шторами. Психиатры - о тайнах и триггерах шизофрении

Напавший на школьников и учителей в Ижевске состоял на учете в психоневрологическом диспансере.

28 сентября в Ижевске прошли похороны семнадцати расстрелянных школьников и учителей. К школе, где произошла трагедия, горожане продолжают нести цветы и обсуждать, как такое вообще могло произойти. Убийцей, по версии следствия, стал бывший выпускник школы. Как выясняется сейчас, 34-летний Артем Казанцев после армии стоял на учете в психоневрологическом диспансере с диагнозом шизофрения.

По данным Всемирной организации здравоохранения, шизофренией болеют около 20 миллионов человек в мире. О том, как развивается и проявляется этот душевный недуг, насколько он опасен для самих больных и окружающих, мы поговорили с профессионалами-психиатрами, а также с близкими пациентов с таким диагнозом.

«Когда я выходила замуж, ничего обычного за своим мужем, не замечала, - рассказывает Мария. - Это был очень добрый человек, который ремонтировал телевизоры и рисовал интересные мистические картины. Но через пару лет у него начался странный приступ, муж стал говорить о преследователях, следящих за ним, слышал голоса, которые его пугали. И вот тогда выяснилось, что у него шизофрения. После лечения в стационаре бредовые мысли прошли, голоса стихли, я стала следить за тем, чтобы он принимал нужные лекарства, бросать его мне не хотелось. За те долгие годы, которые мы живем вместе, приступ подобный повторялся еще пару раз. А так с ним все в порядке, за здоровьем своим он следит, иногда даже как-то маниакально. Это тоже своего рода фобия - страх заболеть. К счастью, дочка у нас родилась здоровая, сейчас ей уже двадцать».

«В классическом проявлении шизофрения различается по симптоматике, - поясняет Виктор Ведяшкин, главный детский психиатр Алтайского края.- Симптомы делятся на позитивные и негативные. Позитивные – это то, что идет плюсом к психике - галлюцинации, бредовые мысли, мании».

При галлюцинаторно-параноидальной форме шизофрении, по словам эксперта, мышление искажается, возникают иллюзии, в которых больные верят.

«Самый распространенный бред связан с отношениями – например, соседи воздействуют как-то зловредно, общество не так относится. Возникает подозрительность, тревога. В искаженном мышлении опасность может проявиться как угодно - следящие роботы, монстры и т.д.», - говорит Ведяшкин.

Больные такой формой шизофрении часто слышат голоса.

«Есть пациенты, у которых голоса хорошие, они смешат человека и разговаривают с ним, как друзья. А есть нехорошие, которые угрожают, критикуют любое действие или заставляют делать что-то плохое. Иногда голоса такие громкие, что человек обхватывает свою голову и начинает качаться», – рассказывает Майя Амеличкина, заместитель главного врача краевой клинической психиатрической больницы им Эрдмана.

По словам специалистов, и галлюцинации, и бред сегодня достаточно хорошо лечатся препаратами нового поколения.

«В межприступные периоды такой пациент может достаточно хорошо себя чувствовать и вести себя как обычный человек, и работать, и, как правило, семьи у многих есть», - комментирует Майя Амеличкина.

«Беда началась, когда наш 14-летний сын замкнулся, задернул шторы в комнате, перестал разговаривать, объявил, что не хочет учиться ни в школе, ни в институте, - рассказывает Елена. - Мы думали сначала, что это переходный возраст, депрессия, может, с кем поссорился. Но в нем нарастало отчуждение, он стал становиться все более жестоким. Мог на улице взять камень и кинуть в прохожего. В диагноз, который поставил психиатр, не хотелось сначала верить... »

«Это как раз пример негативной симптоматики - со знаком минус, - поясняет психиатр Виктор Ведяшкин, - здесь, как будто часть личности выпадает, человек замыкается в себе, утрачивает облик человеческий, эмоционально и интеллектуально тупеет».

Такие симптомы, по словам специалистов, как правило, более долгосрочны и труднее поддаются лечению.

«Близкие замечают перемены в поведении ребенка, но зачастую не понимают, с чем это связано. Многие думают, что, наверное, это депрессия, - комментирует врач Майя Амеличкина. - Кто-то пирожки печет, кто-то ищет способы развеселиться, а по идее нужно консультироваться с психиатром. Возможно, это болезнь, которая потом «может выстрелить».

По словам Виктора Ведяшкина, понять, насколько серьезна проблема и отличить депрессию от шизофрении в переходный период подростка очень сложно.

«Шизофрения - это же нарушения нейрохимического обмена, - поясняет Ведяшкин. - Между нервными волокнами нарушается обмен дофамина и серотонина, структура эта очень тоненькая. У некоторых людей сбой может годами не проявиться. А у других картина печальней. Пусковым механизмом, который проявит заболевание, может оказать все, что угодно. Среди триггеров - стресс, травмы, долгая бессонница и т.д. В пубертатный период, когда идет гормональная перестройка, организм подростка как раз испытывает стресс».

На вопрос, что должно насторожить родителей в поведении подростка, главный детский психиатр ответил так:

«Конечно, школьники в этом возрасте практически все более агрессивные, но если жестокость и отчужденность зашкаливают, и подросток высказывает идеи несуразные, в любом случае надо обращаться к доктору, хотя бы за консультацией, чтобы избежать большей беды».

Также, по словам главного детского психиатра края, серьезный повод обратиться к врачу, когда ребенок совершает амбивалентные действия. К примеру, одной рукой маму обнимает, а другой больно щиплет, одной – гладит кошку, другой усы ей обрезает.

«В студенчестве я влюбилась в 35-летнего преподавателя, стала ходить к нему на поэтический кружок, - рассказывает Алена. - На третьем курсе, когда он уже ушел из вуза, у нас завязались отношения. Человек был безумно интересный, с великолепным чувством юмора - начитанный, талантливый, я слушала его с открытым ртом. Проблемы начались, когда мы стали жить вместе. Оказалось, что он постоянно делал ритуальные шаги. Прежде чем выйти из дома, ходил 50 раз от края до края комнаты, в плохом состоянии мог так ходить часами. Перед тем как поесть шел от дивана до кухни, задевал ложку, чашку, шел обратно к дивану, возвращался, выпивал из чайника, шел обратно до туалета и так несколько раз. Потом еще брал перец из шкафа, сыпал в сковородку, тарелку и обратно ставил. Перед тем как помыться, два часа в ванной расчесывал волосы. На улицу он выходил крайне редко. Мусор мне нельзя было мне вынести - на балконе копились мешки. Потом он брал эти огромные мешки и выходил по своим ритуальным путям. В конце концов, я сбежала».

«В этом случае описывается не шизофрения, а ОКР, обсессивно-компульсивное расстройство, - комментирует Майя Амеличкина. - Синдром навязчивого состояния. Типичный пример ОКР - стремление к идеальной чистоте. Человеку кажется, что везде микробы, и он моет руки до такого состояния, что в итоге начинаются проблемы с кожей».

По словам Майи Амеличкиной, у многих из нас бывают навязчивости, протекающие в легкой степени. К примеру, когда в усталости или стрессе мы выходим из дома и возвращаемся в тревоге - а выключили ли утюг, закрыли ли дверь, хотя точно выключили и закрыли.

«Но кто-то один раз так делает, а у другого превращается в постоянное действие. Такая тревожная фобия корректируется антидепрессантами», -пояснила специалист.

По словам специалистов, психических заболеваний довольно много, но это может быть не обязательно шизофрения. Обыватели могут спутать с этой болезнью просто чудачества человека или проявления белой горячки, когда появляется устрашающий бред, или поведенческое расстройство, - говорит Майя Амеличкина. - К примеру, на фоне чрезмерного стресса, интоксикации длительной бессонницы, у человека может возникнуть бред, напоминающий шизофренический. Только по одному эпизоду окончательный диагноз не ставится, даже если человека с бредом привезли в психиатрическую больницу».

По словам специалистов, шизофрении подвержены как мужчины, так и женщины. Проявление заболевания чаще всего происходит в возрасте от 14 до 35 лет. Так что это болезнь молодых.

«Даже если в сорок с лишним лет, а то и в пятьдесят диагноз впервые ставится, то при углубленном исследовании выясняется, что звоночки были и раньше», - говорит Майя Амеличкина.

«В ситуации с ижевским убийцей профессионалам предстоит провести посмертную экспертизу, - заметили спикеры. - Внимательно посмотреть, что там точно было, какой диагноз, какое лечение. Ведь, как выясняется сейчас, напавший на школьников мужчина, был на приеме у психиатра за две недели до случившегося.

«Может быть, врач, осмотрев пациента, который пришел спокойный, нормально одетый и не предъявлял жалоб, на тот момент не нашел у него признаков ухудшения заболевания, выписал рецепт, тот так же спокойно ушел. Но что гадать. Конечно, можно прозевать угрозу, ведь доктора - не ясновидящие, - заметила Майя Амеличкина. - Ни один психиатр не даст гарантию, что приступы болезни не обострятся. То, что происходит в мозге человека, остается большой загадкой».

По словам специалиста краевой психиатрической больницы с опытом работы в психиатрии более двадцати лет, на самом деле доля преступлений среди больных даже с хроническими психическими расстройствами очень мала по сравнению с вменяемыми преступниками. Причем это подтверждает статистика.

«Агрессивных больных шизофренией немного, и большая часть находится под наблюдением психиатров и под присмотром родных», - добавила Майя Амеличкина, заметив, что чаще всего у пациентов психиатрической больницы с шизофреническими расстройствами агрессия направлена не на окружающих, а на себя.

«К тому же, большинство из них – около 90 процентов, понимают проблему и следят за своим здоровьем», - подчеркнула врач.