Татьяна Богатикова. Десять лет и вся жизнь

В самый разгар вечера приехал Иосиф Кобзон. Это был сюрприз и подарок для Юры, мы его не...

В самый разгар вечера приехал Иосиф Кобзон. Это был сюрприз и подарок для Юры, мы его не предупреждали о таком госте! А Иосиф Давыдович специально прилетел. И Богатиков с Кобзоном стали вместе петь комсомольские песни... Ведь никогда раньше такого дуэта не случалось! На советской эстраде действовало негласное правило: в концерте, где поет Богатиков, — нет Кобзона и наоборот.

Юрий Богатиков родился двадцать девятого февраля 1932 года — в этом году ему исполнилось бы восемьдесят девять лет. Как известно, двадцать девятое февраля выпадает раз в четыре года, а значит, и люди, рожденные в этот день, — избранные, неординарные. Конечно, день рождения Юрия Иосифовича мы отмечали каждый год, в последние дни февраля. У Юры была традиция в свой день рождения проводить концерт — и не важно в каком городе. Правда в последние годы старался отмечать дома — в Крыму, проводили концерты в Ялте или Симферополе. А в год своего семидесятилетия Юра тяжело болел, поэтому концерта не случилось. Хотя было много заявок на юбилейные концерты: из Крыма, Харькова, Киева, Москвы. Но Богатиков все-таки спел — правда через два месяца после дня рождения! Друзья не могли оставить Юру без праздника, и когда ему стало полегче, организовали юбилейное торжество в Киеве.

Все организационные хлопоты взял на себя Витольд Павлович Фокин — экс-премьер-министр Украины, близкий друг Юрия Иосифовича. Устроили большой банкет в ресторане при гостинице «Салют». Были и друзья, и ведущие артисты Украины, с которыми Богатиков работал на протяжении многих лет, и высокопоставленные гости.

Праздник получился фантастическим! Юра был на подъеме, болезнь отступила. В самый разгар вечера приехал Иосиф Кобзон. Это был сюрприз и подарок для Юры, мы его не предупреждали о таком госте! А Иосиф Давыдович специально прилетел. И Богатиков с Кобзоном стали вместе петь комсомольские песни. Можете себе представить этот дуэт?! Послушать двух великих артистов сбежались все работники ресторана, даже повара с кухни вышли. Ведь никогда раньше такого дуэта не случалось! На советской эстраде действовало негласное правило: в концерте, где поет Богатиков, — нет Кобзона и наоборот. Потому что два мастера с шикарными баритонами в одном концерте, да еще и с пересекающимися репертуарами — это всегда соревнование. В жизни Юрий Иосифович и Иосиф Давыдович всегда общались по-приятельски, много лет оба входили в художественный совет по эстраде при Министерстве культуры СССР, и никогда конфликтов и разногласий между ними не возникало. В общем, день рождения удался! Я бесконечно благодарна всем друзьям Юры, поддержавшим его своей любовью и вниманием, — это дало мужу столько сил! Торжество состоялось накануне Девятого мая, а в декабре Юры не стало...

Детство Юрия Богатикова прошло в Славянске, в Донбассе. Рождение Юры пришлось на время голодомора. В семье он был не единственным ребенком — всего детей было шестеро, и как говорил Юрий Иосифович: выжили только потому, что мама работала «на кухне». Она приносила с работы в буквальном смысле крошки, но этого хватило, чтобы сохранить детям жизнь. В войну семья была в эвакуации в Узбекистане, в Бухаре. На Украину вернулись без отца Юры — он умер в эвакуации. После войны Богатиковы поселились в Харькове. Здесь Юрий стал учеником ремесленного училища, которое окончил по специальности «связист». По окончании училища он пошел работать на местный телеграф, где познакомился со своей ровесницей (им не было и по семнадцати лет) Людмилой. Случилась первая настоящая любовь, которую укрепила и первая разлука — Богатикова призвали на флот.

Годы службы прошли красной линией через всю жизнь Юрия Иосифовича. Четыре года он был акустиком на подводной лодке на Тихоокеанском флоте. Не могу точно сформулировать, в чем заключается служба акустика, но знаю, что Богатиков отлично справлялся со своими обязанностями, потому что у него был абсолютный слух. В память о флоте Юра всю жизнь любил носить тельняшки. А сколько у него морских песен было в репертуаре! Когда пел «Усталую подлодку», всю душу вкладывал... Он был знаком с командующими всеми флотами. Однажды Юрию Иосифовичу сказали:

— Вы всю жизнь дружили с сильными мира сего...

Он ответил как всегда метко:

— Это не я с ними, это они со мной дружили!

Кстати, сослуживцем Юры на флоте был замечательный актер Анатолий Ромашин. Близкой дружбы между ними не было, но годы службы соединили их на всю жизнь. Когда они встречались, с удовольствием предавались воспоминаниям.

Людмила дождалась Юрия со службы. Примерно через пять лет они расписались, и спустя год супружеской жизни у них родилась дочь Виктория. Во время службы Богатиков выступал в составе Ансамбля песни и пляски Тихоокеанского флота — и конечно, имел успех. Поэтому возвратившись в Харьков, решил попробовать свои силы в актерстве и пошел поступать в театральный институт. Прием проводил знаменитый актер и педагог, народный артист СССР Александр Иванович Сердюк. Услышав на творческом конкурсе, как Юра поет, Сердюк сказал: «Молодой человек, да вам не к нам! А через дорогу — в консерваторию». Еще раз убедившись, что музыка — это его призвание, Богатиков вернулся в музыкальное училище, в которое успел поступить до призыва. После училища его приняли в Харьковский театр музкомедии. Однако надолго здесь Юра не задержался. Он рассказывал, что в театре его поставили репетировать дуэт с огромной солисткой — высокой и объемной. Молоденький Юра при росте в сто шестьдесят пять сантиметров на ее фоне смотрелся птенчиком. Порепетировал он с этой партнершей, прикинул свои перспективы и понял, что не вписывается в рамки театра. Ушел на эстраду, став артистом Харьковской филармонии. Богатиков всегда мечтал петь в опере, но случая поработать в этом жанре в его жизни так и не представилось. Уверена, что оперное искусство в лице Юрия Иосифовича потеряло большого вокалиста. Зато став мастером, Богатиков не раз исполнял дуэты с именитыми оперными певцами и ни в чем им не уступал.

Но вернемся в Харьков пятидесятых. Работая в филармонии, Юра был вынужден подрабатывать — пел в ресторане, чтобы прокормить семью. Там он познакомился с молодой симпатичной официанткой Раисой. Взаимоотношения с первой женой складывались непросто — так Богатиков еще и влюбился в Раису. Закончилось все тем, что Юрий Иосифович ушел от Людмилы. А чтобы сжечь все мосты, уехал с возлюбленной на малую родину, в Донбасс. Там он стал солистом Луганской филармонии (позже она стала называться Ворошиловградской филармонией, так как город переименовали в Ворошиловград). Интересно, что с первой женой и дочерью Богатиков жил у своей матери, но и после его отъезда Людмила осталась со свекровью. Она заботилась о Юриной маме, когда та болела, и проводила ее в последний путь.

Я же стала третьей супругой Юрия Богатикова, разница в возрасте у нас была двадцать шесть лет. Помню, училась в восьмом или девятом классе, когда впервые обратила внимание на Юрия Иосифовича. По телевизору шел какой-то правительственный концерт. До сих пор перед глазами стоит картинка: ведущие объявляют «Заслуженный артист Украины Юрий Богатиков!» и из кулисы широкой уверенной походкой в центр сцены выходит он... Мистика — не мистика, но я сразу поняла и почувствовала: это мой человек.

Судьба нас свела через несколько лет, когда я стала работать на Крымском телевидении, а Юрий Иосифович незадолго до этого переехал в Крым. И в этом тоже я усматриваю перст судьбы. В Ворошиловградской филармонии Юрий Богатиков был в почете. Но директор Крымской филармонии Чернышов, большой ценитель и собиратель истинных талантов, пригласил его к себе, предложив очень выгодные условия. Кроме того, Крым всегда считался хорошей стартовой ступенькой в любой карьерной лестнице. Да и всякому артисту время от времени нужны перемены и в жизни, и в творчестве. Вот Юрий Иосифович и не устоял — принял предложение. Однако Ворошиловградская филармония добровольно расставаться с Богатиковым не собиралась — под ее крылом он стал популярным, получил звания заслуженного и народного артиста Украины, успешно представлял Донбасс на советской эстраде. Поэтому переезд артиста в Крым был больше похож на побег или похищение. Темной ночью к дому Богатикова в Ворошиловграде тихо подогнали машину. Из нее выскочили молодчики, которые быстро погрузили скарб артиста, самого артиста с женой, — и машина растворилась в темноте южной ночи. Конечно, должен был разразиться скандал. Но для вышестоящих инстанций была придумана легенда, что Юрию Богатикову как вокалисту вреден тяжелый воздух Ворошиловграда — угольная пыль негативно влияет на связки. И все обошлось.

В центре Ялты Богатикову с женой дали шикарную квартиру в хорошем доме. Юрий Иосифович всегда шутил: «Жизнь человеку дается всего один раз, и прожить ее надо в Крыму!» И приводил слова Пабло Неруды: «Крым — это орден на груди планеты Земля!» Юрий Богатиков не хотел никуда переезжать с полуострова на протяжении всех последующих лет. Да это было и ни к чему — в те времена все самые популярные артисты сами с удовольствием приезжали в Крым. Все-таки это была всесоюзная здравница, поэтому заведомо успешные гастроли можно было совместить с хорошим отдыхом. Только представьте, как было удобно Юрию Иосифовичу: сидишь себе дома в Ялте, а зрители-отдыхающие постоянно меняются — аншлаг на концерте всегда обеспечен. А в несезон можно и поездить по стране с гастролями или поучаствовать в сборных столичных концертах.

Еще Крым славился своими фестивалями — и одним из самых резонансных и популярных был, конечно, «Крымские зори». Перед фестивалем всегда проходил смотр песен стран социалистического содружества: приезжали участники из Чехии, Болгарии, других государств. Юрий Иосифович много лет был членом худсовета и председателем жюри. В 1988 году одним из участников смотра был молодой певец Филипп Киркоров. Понятно, что Филипп, с его голосом, статью, обаянием, шел на Гран-при конкурса, но в итоге получил первую премию. Гран-при отдали Игорю Демарину, который достаточно ровно выступал на протяжении всего конкурса, зато в финале «выстрелил» с песней «Доктор время». И эта очень актуальная на тот момент песня тронула души зрителей и жюри. Став популярным артистом, Киркоров иногда в шутку припоминал то свое «поражение» Юрию Иосифовичу.

Самый первый фестиваль «Крымские зори» проходил в 1973 году — в год переезда Юрия Богатикова в Крым. Тогда приехали многие маститые мастера советской эстрады, а открывала фестиваль министр культуры Екатерина Фурцева. После гала-концерта руководство Крыма накрыло богатый банкет. И вот во время застолья одна чиновница из крымского облисполкома не сдержала своей симпатии к Магомаеву и встала с бокалом:

— Я хочу поднять тост за великого Муслима Магомаева!

Фурцева ее тут же осадила:

— Тихо, баба, тихо! У нас тут все «Магомаевы»!

Чиновница стушевалась. Екатерина Алексеевна сама взяла слово и подняла тост за всех артистов. Фурцева — великий человек. Она всегда уделяла большое внимание молодым талантам и поддерживала их. Ее до сих пор вспоминают добрым словом практически все артисты, кому доводилось с ней общаться и работать... Тост «за Магомаева» не смогла спустить и Клавдия Ивановна Шульженко, сказав:

— Знаете, когда-то на сцене я увидела молодого человека... Красив как бог! Пел как бог! Он исполнял «Бухенвальдский набат». И вот прошло десять лет, а этот молодой человек кроме «Бухенвальдского набата» так ничего и не спел.

Повисла неловкая пауза. Чтобы разрядить обстановку, поднялся Иосиф Кобзон:

— За правофланговую советской песни! За нашу Клавдию Ивановну Шульженко!

— Ну и дала твоя правофланговая... — прошептал ему Муслим.

Кстати, между Магомаевым и Богатиковым было взаимоуважение — каждый ценил талант и принципиальность другого. Через много лет на юбилее газеты «Бульвар» владелец издания украинский журналист и бизнесмен Дмитрий Гордон придумал вывести на сцену сразу трех народных артистов Советского Союза. В этом концерте участвовали Дмитрий Гнатюк, Муслим Магомаев и Юрий Богатиков, но каждый со своим сольным номером. А Гордон сымпровизировал — вызвал их на сцену вместе. Артисты к подобному не были готовы, и Богатиков, как самый заводной, предложил спеть песню Юрия Гуляева «Нам рано на покой». Муслим Магомаев слов не знал, поэтому сел за рояль и подыграл. В проигрыше Юрий Иосифович прокомментировал: «Муслим — соло!» Зрители зааплодировали. А уж когда Богатиков и Гнатюк слились голосами в финале песни, зал просто стонал от восторга. На поклоне, оказавшись между высокими Гнатюком и Магомаевым, Богатиков пошутил: «Я не такой уж маленький — просто короткий!» В общем, сделал шоу из этого выступления.

Конечно, Юрия Богатикова, перебравшегося на полуостров, не могло обойти вниманием Крымское телевидение, где я и работала. Юрий Иосифович снимался во многих наших программах, а мы в свою очередь транслировали его концерты. В составе выездной группы я часто присутствовала на съемках с участием любимого артиста. Но поначалу он на меня особого внимания не обращал. Настоящее знакомство состоялось, когда я стала ассистентом режиссера. Перед одним из сборных концертов, который мы снимали, я лично проговаривала с каждым из солистов детали телесъемки. А после концерта ко мне вдруг подошел Юрий Иосифович и скомандовал: «Поехали!» Эту фразу я потом слышала на протяжении всей нашей жизни. И всякий раз как зачарованная следовала за ним — сопротивляться обаянию и харизме Богатикова было бессмысленно. В тот день села к нему в машину. Юрий Иосифович сам никогда не водил — у него был шофер. Нас привезли в гостиницу «Украина», а там... полный номер людей! Накрыты столы, среди гостей кто-то из руководства Крыма, дирижер симфонического оркестра, много творческих людей, знакомых лиц. Вечер в разгаре, все шумно общаются, а Богатиков мне говорит: «Пойдем на балкон». Мы вышли и долго вдвоем проговорили на балконе этого гостиничного номера. Юрий Иосифович меня все выспрашивал: кто я, откуда, чего ищу в жизни... Проникал в самую душу!

Я потомственная крымчанка. И дедушка мой, и мама, и мой сын, а теперь уже и мои внуки — все родились и выросли в Симферополе. Уже в старших классах я точно понимала, куда хочу пойти работать после школы. Никогда не стояла перед выбором кем стать, потому что мечтала лишь о телевидении. Конечно, в наше время многие об этом мечтали, поэтому устроиться туда было трудно. Но родители приложили все свои силы, подняли все связи — и по рекомендации знакомых меня, девочку без высшего образования, взяли на Крымское телевидение администратором (тогда эта должность называлась «помощник режиссера»). Потом много лет я проработала ассистентом режиссера, заочно окончила Волгоградский университет по специальности «филолог». Также нас от телевидения постоянно направляли в Киевский театральный институт имени Карпенко-Карого на обучение и повышение квалификации. Когда там открыли отделение телевизионной режиссуры, я получила диплом и по этой специальности.

Долгое время у меня к Юрию Иосифовичу были только интерес и уважение как к великому артисту — большой личности. А с того душевного разговора на балконе у нас завязалось романтическое общение, со временем переросшее в отношения. Конечно, я понимала: Богатиков — человек «глубоко женатый» и никаких иллюзий не строила. Мне тогда было всего двадцать два года — шел 1980-й. Но если уж на Небесах людей решили соединить — то их соединят. Мы оба чувствовали родство душ, это и притягивало нас друг к другу. Много лет встречались от случая к случаю — жили хоть и на одном полуострове, но в разных городах. Если Юрий Иосифович бывал проездом в Симферополе — звонил, и мы виделись. Если же я приезжала в Ялту, звонила ему сама. Бывало, он возвращается с гастролей, сообщает: «Приезжай в аэропорт, встреть меня». И я мчусь в аэропорт Симферополя. Оттуда нас обоих забирает его водитель, и мы едем куда-нибудь перекусить. Сидим болтаем, не можем наговориться. Особо не таились, не прятались — это не в характере Богатикова.

О нашем романе знали все: и в его филармонии, и у меня на телевидении. Со временем наши отношения приобрели такой высокий градус, что я, несмотря на свой возраст и малоопытность, четко поняла: нам надо или быть вместе, или не видеться совсем. А жить порознь, сохраняя все как есть, невозможно. У Богатикова жена, от которой он уходить не собирается, так как в семье мир и согласие. А я, не прекратив отношения с Юрием Иосифовичем, никогда ни одного мужчину к себе просто не подпущу. Все мои подружки давно повыскакивали замуж, я же рискую остаться без семьи. Тогда сама прекратила наше общение. И как это бывает, встретился достойный человек, мой ровесник, за которого я и вышла замуж. У нас родился сын Александр. Сыну было около трех лет, когда мы расстались, — брак, в котором нет истинной любви, нежизнеспособен. Я благодарна своему первому мужу за ребенка. Сын Саша остался со мной. Помогали мои родители — брали внука с собой на дачу. Выручал и детский сад. В 1991 году сын пошел в первый класс. В этом же году эхом уходящего в небытие СССР отгремел последний в истории фестиваль «Крымские зори», на котором случилась наша новая — переломная — встреча с Юрием Богатиковым. Недаром говорят «нет жизни без смерти»: страна развалилась, фестиваль умер, но воскресли наши отношения.

Я шла по коридору концертного зала «Юбилейный», а навстречу мне своей широкой походкой летел Богатиков. Поравнялись, остановились. «Я отпою, и уезжаем в Симферополь!» — властно сказал он мне. Я сразу «поплыла», как в прежние годы — как будто и не было долгих лет разлуки. Какие уж тут могут быть съемки?! Мчусь к главному режиссеру (а уже прозвучала команда «Мотор!», идет запись концерта), говорю: «Делайте со мной что хотите — хоть увольняйте... Но сейчас Богатиков отпоет, и я уезжаю с ним в Симферополь». В ответ лишь рукой махнули — ну что с меня взять? Все знали про наши непростые отношения... Юра привез меня в его новую квартиру в Симферополе и больше от себя не отпускал. А мы ведь не виделись и совсем не общались несколько лет — я даже не знала, что за полгода до этой нашей встречи Богатиков ушел от жены. Я его никогда не расспрашивала о причине. Знаю лишь, что инициатором расставания была Раиса Ивановна. Юрий Иосифович взял только чемоданчик с вещами первой необходимости и ушел из хорошей трехкомнатной квартиры в центре Ялты. Некоторое время Богатиков жил в гостинице, пока его ближайший друг Леонид Иванович Грач, бывший первый секретарь республиканского комитета партии, не пробил ему квартиру в Симферополе — двухкомнатную, но большую, восемьдесят четыре квадратных метра, в обкомовском доме. Раньше это было служебное жилье первого секретаря обкома партии, но СССР рухнул, обкомы перестали существовать, и квартира освободилась. Ее разделили на две. Одну часть отдали Сергею Павловичу Цекову — бывшему председателю Верховного Совета Крыма, сейчас он известный политик, сенатор от Крыма в Совете Федерации РФ, а вторая часть досталась Богатикову.

Распад Советского Союза очень больно ударил по Юрию Иосифовичу. Он не мог смириться с этим фактом, говорил: «В этой стране я вырос, достиг успеха, сделал карьеру. Меня всегда поддерживали хорошие люди — граждане этой страны...» Когда Союз рухнул, стало модно сдавать партийные билеты. А Юрий Иосифович был убежденным коммунистом и свой партийный билет не сдал — остался верен партии. При этом всегда повторял библейские слова: «Предавший однажды — предаст не единожды...» Нельзя предавать убеждения, которым был верен всю свою жизнь. Потеря страны для Богатикова совпала с расставанием с женой. У него ушла земля из-под ног, на которой он всегда так крепко стоял, и опереться в этот момент оказалось не на кого. В одном интервью он говорил: «Понимаете, я свою жизнь выстраивал как хрустальный сосуд. И вдруг кто-то взял и в мгновение разбил этот сосуд. Я остался ни с чем...» А в чем русские мужчины ищут спасение в таких ситуациях? В выпивке. Конечно, Богатиков сорвался — изолировался ото всех в собственной квартире как загнанный зверь. Это было незадолго до нашей встречи. Юрия Иосифовича спас Леонид Иванович Грач. Он рассказывал, что когда приехал навестить друга, застал его в совершенно пустой квартире в компании огромного количества пустых бутылок... Грач взял Юру в охапку, отвел в ванную, подставил его голову под ледяную струю воды, а когда тот пришел в себя, посадил в машину и повез на кладбище в Старый Крым (это небольшой город недалеко от Феодосии) на могилу Юлии Друниной. Как известно, поэтесса покончила с собой в 1991 году — не смогла пережить потерю страны и крушение своих идеалов. И вот Леонид Иванович на могиле Друниной сказал Богатикову: «Ты хочешь так же закончить? Зачем тебе это надо?!» И у Юры открылись глаза, произошла перестановка жизненных приоритетов. Божья милость — что рядом с ним в ключевой момент жизни оказался такой сильный человек и преданный друг, как Леонид Иванович Грач. Огромное спасибо ему за то, что спас Юру. Богатиков начал заново выстраивать свою жизнь, а его опорой в этой новой жизни стала я.

Вместе стали обживать новую, совершенно пустую квартиру. Потихоньку обзаводились мебелью. Первую кухню привез Леонид Иванович. Потом мы ее поменяли: Юрий Иосифович выступал на Севастопольском морском заводе имени Орджоникидзе, и там ему вместо гонорара подарили кухонный гарнитур. Это было характерно для девяностых годов: у кого-то денег не было совсем — как у сотрудников предприятий, а кто-то носил наличные не в кошельках, а в чемоданах. Оказалось, что бандиты тоже подвержены такому явлению, как ностальгия. Им тоже нужна была добрая советская песня. Богатикова стали приглашать на закрытые мероприятия. С таких концертов Юра привозил гонорары, конечно не чемоданами, но пакетами — платили тогда только наличными. Ездить приходилось по всей стране. Есть фотография, на которой Юрий Богатиков, Святослав Бэлза и Анатолий Соловьяненко во время дальневосточных гастролей сидят в парной, закутанные в полотенца.

Однажды у нас дома раздался телефонный звонок: «Юрий Иосифович, с хорошими людьми надо делиться...» Юра не стушевался — он был не робкого десятка и умел отшивать раз и навсегда. Больше эти «хорошие люди» не объявлялись. Одна журналистка в интервью того времени спросила:

— Юрий Иосифович, говорят, вы получаете большие гонорары?

На это Богатиков ответил:

— Милочка, я их не получаю. Я их зарабатываю!

Вопрос был исчерпан.

Он любил и умел делать подарки: первое кольцо с бриллиантом, первая норковая шуба — это все от Юры. Обычно мужчины ненавидят ходить с женами по магазинам, а у нас все было наоборот — супруг меня одевал. Сама я теряюсь среди вещей, ничего не могу выбрать. Буду час-два ходить и ничего не куплю. В постперестроечное время, когда в страну хлынули импортные вещи, в Симферополе открылся хороший магазин, где была одежда элитного уровня и качества. И мы туда поехали. Стою я растерянная посреди магазина — в жизни такого изобилия не видела, не знаю, что выбрать. А Юра мне: «Что стоишь?! Берем вот это, вот это, вот это! Иди меряй!» Смотрю на его выбор и понимаю, что можно даже не примерять — все идеально угадано по размеру и мне нравится! Примерку устроили дома, все вещи сели как влитые! И все так красиво, так стильно! От Юры никогда ни в чем отказа не было: «Надо? Пожалуйста. Покупай все, что нужно. Вот деньги».

Начав новую жизнь, Богатиков совсем отказался от алкоголя. Он и раньше не был зависим от выпивки, но мог «снять стресс»... Теперь же раз и навсегда сказал себе: «Или петь, или пить». Сорвался на моей памяти лишь однажды: собирался на фестиваль в Евпаторию, а я отказалась с ним ехать — решила побыть с сыном и мамой. Из-за этого мы поссорились, и Богатиков уехал один. Прошло два дня, звонит наш водитель и говорит: «Таня, возвращайтесь домой, я сейчас Юрия Иосифовича привезу — без вас с ним не справлюсь». Я, конечно, примчалась, что-то поесть приготовила. Звонок в дверь. Открываю. Стоит водитель Саша и держит Юрия Иосифовича под руку. Тот с трудом поднимает глаза. Увидев меня, блаженно улыбнулся, Сашу демонстративно оттолкнул и симулируя уверенную походку, прошел в квартиру. О нашей ссоре и не вспоминал. А очень скоро Юра повел меня в ЗАГС — как будто этот случай послужил каким-то толчком. Это было в 2000 году — к тому моменту мы почти десять лет не расставались. Едем в ЗАГС регистрироваться: Юрий Иосифович впереди, я на заднем сиденье. Подъезжаем к Дворцу бракосочетания, Богатиков поворачивается ко мне и выдает: «Да-а-а, молодая была уже не молода...» Мы это событие никак специально не афишировали и торжеств по этому поводу не устраивали. После регистрации поехали на дачу, захватив с собой моих родителей и общую приятельницу. Там сами накрыли стол, сели, и Юрий Иосифович объявил: «Дорогие мои, мы сегодня расписались». Моя мама схватилась за сердце, папа смахнул пот со лба, приятельница открыла рот... Это они от радости. Никто уже и не думал, что мы когда-нибудь дойдем до ЗАГСа.

Когда-то Юрий Иосифович как настоящий мужчина сам познакомился с моими родителями. Мы уже жили вместе, и как-то я позвонила маме справиться, как сын, как дела... В этот момент Юра вырвал у меня трубку: «Людмила Николаевна, хватит нам с Таней прятаться! Приходите в гости!» Конечно, родители знали о нашем романе, и мама была не в восторге, ворчала:

— Ты ради него ребенка бросила, сын без присмотра!

— Как же без присмотра? — удивлялась я. — Во-первых, сын с вами живет, потому что от вас ему ближе в школу. А во-вторых, я каждую свободную минуту приезжаю к ребенку.

Юрий Иосифович стал хорошим отчимом Саше, я постоянно забирала сына, и он по несколько дней жил у нас. Конечно, со временем моя мама смирилась — видела, как я разрываюсь на две семьи. Она очень готовилась к первой встрече с самим Богатиковым, очень волновалась. Но когда родители приехали к нам в гости, Юрий Иосифович мгновенно обаял их и покорил своими простотой и остроумием — мы весь вечер прохохотали.

В результате у мамы с моим супругом сложились прекрасные теплые отношения. Мы с Юрой приобрели дачу под Симферополем, и родители часто туда приезжали — им нравилось заниматься домом и садом. Юра же к бытовым работам был равнодушен — предпочитал проводить время в кресле-качалке. Но насмотревшись на моих маму и папу, однажды тоже решил испытать на себе трудотерапию: взял лопату и пошел окапывать дерево. Через пять минут слышу крик. Бегу на голос и вижу: посреди участка стоит растерянный Богатиков, а по его руке течет кровь. Оказалось, что черенок лопаты треснул и Юрий Иосифович сильно ободрал руку. Перевязали мы его и усадили обратно в кресло: «Юра, умоляем, ничего не делай, просто сиди!»

Юрия Богатикова обожала не только собственная теща. Все тещи Советского Союза полюбили его после шуточной песни «Теща» Александры Пахмутовой и Николая Дружининского. Сначала эту песню Пахмутова предложила Эдуарду Хилю, но в его исполнении она, что называется, «не пошла». А когда песню в репертуар взял Богатиков, та прогремела и полюбилась не только тещам. Юра исполнял песню «Теща» до последних дней, и она неизменно пользовалась успехом. Недаром среди авторов ходило такое мнение: «Если хочешь, чтобы твоя песня прозвучала, отдай ее Богатикову!»

Настоящая всесоюзная слава к Юрию Иосифовичу пришла в 1969 году, когда он впервые появился на телевидении в концерте ко Дню шахтера с песней «Спят курганы темные». Интересно, что эта песня была написана к фильму «Большая жизнь» поэтом Борисом Ласкиным и композитором Никитой Богословским тридцатью годами раньше, первым ее исполнителем был Марк Бернес. Но Юрий Иосифович, обладавший мощнейшими вокальными данными, исполнил песню по-новому — чем запомнился и полюбился зрителям. Богатиков был из Донбасса, поэтому очень хорошо понимал, о чем поет. Патриотическая, морская и шахтерская темы стали основными в репертуаре Юрия Иосифовича. Композиторы стали писать песни специально для него, и на эстраде за Богатиковым закрепилось звание «маршал советской песни». Кстати, к своим наградам Юра относился без трепета и пиетета. Однажды мы вернулись домой из очередной гастрольной поездки прямо тридцать первого декабря. Елку купили заранее, а вот елочных игрушек в квартире не было — за ними надо было ехать к моей маме. А мы уставшие, да и времени уже нет. Юра тогда предложил: «Давай нарядим елку моими орденами и медалями». Что мы и сделали. Елочка у нас получилась необыкновенная! А вместо Деда Мороза под нее поставили белый гипсовый бюст Антона Павловича Чехова.

В советские времена обычным явлением было, когда одну и ту же популярную песню исполняли совершенно разные артисты. При этом драк и выяснения отношений по этому поводу никто не устраивал. Однажды Юра в концерте спел песню «Бухенвальдский набат», запомнившуюся всем в исполнении Муслима Магомаева. Рассказывал потом: «Пою «Люди мира, на минуту встаньте!..» — и вдруг весь зал как один поднимается. Я чуть словами не поперхнулся от неожиданности, но взял себя в руки и допел». Зрители на концертах Юрия Богатикова поднимались всегда! Почему? Да потому что со сцены шла мощнейшая энергетическая волна. Людей буквально подбрасывало с мест! Это и называется харизмой — она самый главный двигатель артиста.

Конечно, как у любого артиста, у Богатикова случались и промахи. Как-то раз Юра был делегатом Всесоюзного съезда профсоюзов работников культуры, но в заключительном концерте не было запланировано его выступление. Однако делегаты из Донбасса стали просить дать концерт. Богатиков договорился с дирижером оркестра Юрием Силантьевым, что споет «Давно не бывал я в Донбассе». Естественно, репетиций у них не было — так как номер вне программы. И вот вступает оркестр, выходит Богатиков, поет первую строчку: «Давно не бывал я в Донбассе...», а дальше провал — от волнения забыл все слова. Но оркестр продолжает играть и Юра на разный лад поет только эту строчку. Когда «зашел на пятый круг», Силантьев ему прошептал: «Ты когда уже приедешь?!» А когда Богатиков и второй куплет начал этой строчкой, дирижер остановил оркестр: «Все, приехали!» Юра ушел со сцены под стук собственных каблуков. «Стою я за кулисами, — рассказывал Юрий Иосифович, — а в голове пульсирует лишь одна мысль: «Это провал. И если я сейчас не возьму себя в руки и не спою, можно завершать карьеру». В это время закончил петь следующий артист, и Богатиков без объявления снова вышел на сцену. Говорит изумленному его появлением дирижеру: «Давно не бывал я в Донбассе», пожалуйста». Силантьев по выражению лица Юры понял, что отказывать нельзя. Грянул оркестр, и Юрий Иосифович спел все на одном дыхании, во всю мощь! Разразились овации. После концерта Виктор Мишин — первый секретарь ЦК ВЛКСМ, руководитель этого съезда, пришел за кулисы: «Спасибо за концерт. А какой интересный ход придумал режиссер с Богатиковым — как здорово получилось с его уходом и возвращением! Как ярко песня в итоге прозвучала!» Вот так Юрий Иосифович превратил свой промах в успех! Но для этого нужно обладать его силой, смелостью и харизмой!

Юрий Богатиков стал народным артистом СССР в 1985 году — первым среди артистов эстрады своего поколения: Кобзон, Ротару, Пьеха и Пугачева стали народными СССР позже. Исключением был Муслим Магомаев, получивший звание раньше — в 1973 году. Но Магомаеву присудили его не как эстрадному, а как оперному певцу. Вообще, артистов эстрады не баловали высокими званиями — уж очень легковесным считался сам жанр. (Первым на эстраде это звание получил Леонид Осипович Утесов в 1965 году, хотя оно было учреждено в 1936-м!) Сбором документов для присвоения звания Юрию Богатикову занимался гендиректор Крымской филармонии Вячеслав Александрович Юркин. Для этого требовалось согласие руководителей всех республик Советского Союза. И все они единодушно подписали бумаги, необходимые для присвоения Юрию Иосифовичу звания «Народный артист СССР». При этом сам Богатиков никогда не заискивал перед сильными мира сего и не заигрывал с властью. А в новое время и вовсе открыто критиковал украинских политиков. Богатиков со сцены любил пообщаться со зрителями — не мог просто спеть и уйти. И это часто становилось проблемой для организаторов выступлений. Как-то на общегородском концерте в Харькове Юрий Иосифович сказал: «Люблю я Харьков! Обожаю вас, харьковчане! Но вот с руководством вам не везет!» А в зале сидела вся администрация города. Боже, что было за кулисами! Организаторы концерта схватились за головы!

Поначалу я очень ревновала Юру, потому что к нему постоянно было приковано внимание женщин. Благодаря сумасшедшей харизме и невероятному обаянию он втягивал всех, кто оказывался рядом, в свою орбиту. Как правило, не пообщавшись с человеком лично, трудно это понять и прочувствовать, но энергетика Богатикова чувствуется даже с экрана. Где бы Юрий Иосифович ни появлялся, женщины к нему липли как к магниту. Были и постоянные поклонницы — они на все его концерты ходили, обязательно несли на сцену цветы, ждали у служебного входа, лезли с объятиями, поцелуями. Богатиков никогда не отказывал, общался с поклонниками, раздавал автографы. Естественно, во мне поднималась волна сумасшедшей ревности. Дома я это выплескивала. Муж злился, говорил: «Ты дура! Ничего не понимаешь! Может, я на людях кого-то и обнимаю, и целую в ответ, но спать-то я прихожу к тебе! Дом-то у меня здесь, и в доме у меня ты!» В какой-то момент мой внутренний переключатель наконец-то сработал и я поняла, что Богатиков артист — для всех, а дома Юра — только мой! Когда я начала спокойно относиться к его популярности, жизнь стала намного легче!

А вот меня Юра не ревновал. Даже никогда голоса не повышал: был нежным, ласковым... Когда же менялось настроение, просто замолкал. Правда иногда иронизировал надо мной. Ирония всегда была отличительной чертой Юрия Иосифовича. Помню, после одного концерта в Луганске было застолье. Мы с мужем сидели рядом, а напротив меня оказался директор местного лампового завода. Мужчины подвыпили, и этот директор стал проявлять ко мне повышенный интерес. Он «не просек», что я с Богатиковым. Юра за этим понаблюдал какое-то время, а потом повернулся ко мне и говорит: «Ты поосторожнее, а то он тебе лампочку не туда вкрутит». Все его замечания всегда были в точку. Он умел задеть незло, но человек сразу