Не надо желать любви побольше

Странно, куда оно уходит, это время, когда тебе все время не хватает его любви.

Не могу сказать, что скучаю по этому времени — наоборот. Когда наконец-то внутри тебя все успокаивается и ты каким-то шестым чувством понимаешь, что этот мужчина теперь навеки твой, что бы ни случилось, а ты — навеки его, что бы ни было, наступает чудесное умиротворение.

Именно в нем рождаются незапланированные, но желанные дети, в нем строится общая квартира и совместно наживается имущество, в нем эта бешеная энергия, которую ты тратила на ваши взаимоотношения, наконец-то перенаправляется на другие, интересные и разнообразные, дела, проекты, мероприятия и планы.

Не помню, в какой именно момент возникло это чувство вечности и «досмертности» отношений именно с этим человеком. Помню только, что уверенность стала совершенно непоколебимой, и с тех пор ничего — а было всякое — ее не убило и не стерло из моего сознания.

Но я знаю, почему так получилось.

Потому что все годы, которые мы строили совместную жизнь, мы пытались попадать в пазы и цепляться шестеренками. Не обламывать друг дружке не туда торчащие детали механизмов, не стесывать зубцы и выбивать гайки, а искать такие изгибы и выступы, за которые можно было бы зацепиться и начать движение вперед.

Я была консерваторской девочкой, слушающей по абонементу «Времена года» Вивальди, а он — большим поклонником «Гражданской обороны». Спустя год я знала всего Летова, а он отличал скрипку от виолончели, и мне открылся безбрежный мир русского рока, русской поэзии и свободного стиха, а он понял, наконец-то, отличие Средневековья от Возрождения. Откуда я набралась ума и такта не крикнуть ему «Выключи этот ужас!», как он согласился сходить со мной на Гринуэя?

Мы почти не спорили по поводу совместного досуга. Мы просто отдыхали каждый как хотел: кто-то — с друзьями в походе, кто-то — с подругами на даче. Не могу сказать, что мне не хотелось настоять на своем и привязать его к себе веревкой покрепче, очень хотелось, но подходящего пазика не было, и она все время соскальзывала.

Мы по-своему распределили роли в семье. Мы оградили себя от мнений родственников. Мы не слушали критики. Мы тупо и упрямо искали пазы и зубцы, за которые можно зацепиться. Есть люди, которые нам не верят. Есть люди, которые по-доброму удивляются.

Есть — которые по-злому. Есть — спасибо им — те, кто принимают нас такими, какие мы есть. Но все эти люди не важны. Важно, что мы идеально подходим друг другу.

Не надо хотеть любви побольше. Потому что это всегда — вычерпывание другого до самого дна. Это всегда — стесывание и обламывание.

По-моему, так.