ЛЕНИН И США

 Президент Джефферсон в письмах к императору Александру I и Линкольн в письмах к императору Александру II, помимо (или вместо) общепринятого официального обращения к монарху "Ваше Величество", употребляли выражение "мой великий и добрый друг". Симпатии к Америке выражали в России все, начиная от российских императоров, кончая русскими революционерами (декабристы, Герцен, Чернышевский).

Причинами, по которым русско-американская дружба в конце XIX и начале XX века пошла на убыль:

1.Легальная дискриминация евреев в России и еврейские погромы, вызвавшие усиленную эмиграцию русских евреев в Америку.

2. Агрессивная политика российского правительства на Дальнем Востоке, пришедшая в конфликт с американской политикой "открытых дверей" в отношении Китая.

С другой стороны, на левом фланге русской общественности, вместо прежних симпатий, росла неприязнь к Америке по причинам идеологического характера. В 90-х гг. XIX века в левых кругах российской интеллигенции широко распространилось учение марксизма,  поэтому США, как страна сугубо "капиталистическая", не могла пользоваться симпатией марксистов, особенно, когда в XX веке из марксизма вырос так называемый марксизм-ленинизм.

Посетивший Америку в 1906 году прославленный писатель Максим Горький (друг и единомышленник Ленина) в своих статьях "Город желтого дьявола" (что значит —Нью-Йорк), "Царство скуки" и "Моб" представил злобную карикатуру на американскую жизнь и на американский народ.

Творец марксизма-ленинизма в ряде речей и статей (особенно в 1918-19 гг.) многократно выражал свою озлобленно-непримиримую ненависть к США — как главному оплоту "капиталистического" мира, который Ленин хотел бы завоевать и разрушить. Вот несколько цитат из одного только 23 тома сочинений Ленина.

Из письма к американским рабочим (авг. 1918 г.): "Америка стала одной из первых стран по глубине пропасти между горсткой обнаглевших, захлебывающихся в грязи и роскоши миллиардеров, с одной стороны, и миллионами трудящихся, вечно живущих на грани нищеты, с другой (с. 176 и 179).

В Америке "нагло господствует кучка миллиардеров, а весь народ в рабстве и неволе. Рядом с демократической республикой мы видим крепостное рабство миллионов трудящихся и беспросветную нищету" (с. 201).

"Идеализированная демократическая республика Вильсона оказалась на деле формой самого бешеного империализма, самого бесстыдного угнетения и удушено малых народов" (с. 292).

Такой же лютой ненавистью к Америке, как Ленин, и таким же горячим желанием "удушить американский империализм" был преисполнен ближайший сподвижник Ленина в революционные годы Л. Троцкий (см. его брошюру "Европа и Америка". Госиздат, 1926).

Февральская революция была сочувственно и даже восторженно принята общественным мнением и правительством США. По инициативе американского посла Д. Фрэнсиса, американское правительство поспешило, раньше других союзных держав, заявить о признании им Временного правительства. Президент США Вильсон в своем обращении к Конгрессу 20 марта (2 апр.) приветствовал формальное вступление России (которая "в своем сердце и своем быту и раньше была демократической") в семью свободных и демократических наций. Правительство США предоставило Временному правительству крупный заем в сумме 188 млн. долларов (главным образом для оплаты закупок в США) и послало в Россию особую "миссию дружбы" для поддержания духа и энергии новой республики.

Большевистский манифест, составленный Центральным Комитетом партии по поручению VI съезда РСДРП(б), состоявшегося в Петрограде в конце июля и вначале августа, гласил: - "Вступление в войну Америки еще более окрылило союзных империалистов. Они отлично знали цену этой "великой демократии", которая казнит электричеством своих социалистов, с оружием в руках душит маленькие народы и устами своих беспримерных по наглому цинизму дипломатов толкует о вечном мире." (Ленин, Соч., т. 21, Приложения, с. 481-483).

После захвата власти большевиками главной заботой Ленина было как можно скорее (и на каких бы то ни было условиях) заключить мир с Германией, чтобы потом без помехи приняться за "социалистическое строительство" и "додушить буржуазию" в России. Заключив с немцами (в начале декабря 1917 г.) договор о перемирии и готовясь начать переговоры о мире, советское правительство обратилось к правительствам и народам западных стран, включая США, с призывом присоединиться к переговорам о заключении всеобщего демократического мира на основе самоопределения народов. 

Полное осуществление права на самоопределение всех национально-территориальных единиц повело бы к раздроблению Европы на множество "суверенных" государств, к множеству локальных конфликтов и к анархии в международных отношениях. Обращение "к трудящимся массам" шли специально к пролетариату, которому предлагалось овладеть государственной властью, означает угрозу существующему социальному строю, а осуществление программы "массового господства пролетариата" означало бы худшую из всех возможных форм деспотизма. Само большевистское правительство в Петрограде захватило власть насильственным переворотом и образовало "деспотическую олигархию", которая удерживает власть исключительно насилием, но не волей народа. При таких условиях было бы ниже достоинства США отвечать на большевистские мирные предложения.

8 января (н. ст.) 1918 года президент Вильсон в послании к Конгрессу изложил свою программу мира в известных "14 пунктах"; из них 6-й, относящийся к России, требовал освобождения русской территории, оккупированной немецкими войсками, и предоставления русскому народу свободного решения вопросов его внутреннего устройства.

3 марта 1918 года делегация советского правительства в Брест-Литовске подписала Мирный договор с центральными державами, отодвигавший границу России в пределы Курской губернии. По требованию немцев, Брестский договор должен был быть ратифицирован в течение двух недель, с этой целью советское правительство должно было созвать чрезвычайный (IV) съезд советов, который на заседании 15 марта принял предложение Ленина о ратификации Брестского договора (большинством 724 против 276 при 118 воздержавшихся). Для утешения съезд принял резолюцию с выражением "глубочайшего убеждения что международная рабочая революция не за горами и что полная победа социалистического пролетариата обеспечена" (Ленин, т. 22, с. 411).

Президент США Вильсон, регулярно осведомляемый послом Фрэнсисом обо воем происходящем в России, обратился к IV съезду советов с телеграммой, в которой выражал сочувствие русскому народу "в особенности теперь, когда Германия двинула свои вооруженные силы в глубь страны", и выражал уверенность, что правительство США, не имеющее возможности ныне оказать России непосредственную поддержку, в будущем "использует все возможности обеспечить России снова полный суверенитет и полное восстановление ее великой роли в жизни Европы и современного человечества".

Ленин, по-видимому, был очень рассержен дипломатической "интервенцией" американского президента, и съезд послал президенту великой "капиталистической" республики весьма социалистический ответ: "Съезд выражает свою признательность американскому народу... по поводу выражения президентом Вильсоном сочувствия русскому народу... и твердую уверенность, что недалеко то счастливое время, когда трудящиеся массы всех буржуазных стран свергнут иго капитализма и установят социалистическое устройство общества, единственно способное обеспечить прочный и справедливый мир" (Документы 1, с. 211-212).

Летом 1918 года западные союзники предприняли весьма скромную по размерам, но наделавшую повсюду много шума, военную интервенцию на севере России, высадив в Мурманске и Архангельске небольшие военные отряды, первоначальной задачей которых была охрана огромных складов разного рода военного снаряжения, доставленного союзниками в Россию. Более значительные, японские военные силы были высажены во Владивостоке.

Некоторые из западных политиков предполагали, что военная интервенция в России могла бы повести к восстановлению восточного фронта против Германии, но лидеры западных держав не надеялись на успех такого сложного предприятия и ограничились немногим. Однако и маленькая интервенция и, главное, тот факт, что командование союзных отрядов входило в контакт с местными антибольшевистскими группами, чрезвычайно беспокоили и раздражали Ленина, который в своем письме к американским рабочим в августе 1918 года горько жаловался на участие американского правительства в интервенции: "...теперь американские миллиардеры, эти современные рабовладельцы, открыли особенно трагическую страницу в кровавой истории кровавого империализма, дав согласие на вооруженный поход англо-японских зверей с целью удушения первой социалистической республики" (т. 23, с. 176).

В действительности вожди западного мира вовсе не собирались "удушить" ленинскую республику военной силой. Только американский посол в России Фрэнсис предлагал организовать интервенцию в крупном масштабе, которая, по его мнению, повела бы к падению большевистской тиранической власти, но президент Вильсон твердо стоял на позиции "невмешательства во внутренние дела России", а британский премьер Ллойд Джордж не хотел и слышать о каких-либо "военных авантюрах" в России.

В августе 1918 года, после покушения на Ленина, по всей России прокатилась волна массового террора, вызвавшая всеобщее возмущение. В сентябре американский консул в Москве Д. Пул протестовал перед большевистским правительством против массовых убийств ни в чем не повинных людей, и правительства нескольких нейтральных держав, побужденные к тому циркулярной телеграммой Лансинга, также заявили свои протесты.

В октябре 1918 года Ленин, обеспокоенный союзной "интервенцией", велел Чичерину послать президенту Вильсону ноту с резкими и дерзкими упреками за интервенцию и с нелепым "предложением", "чтобы в основу союза народов положена была экспроприация капиталистов всех стран" (Документы 1, с. 536), словно бы приглашая Вильсона возглавить вместе с ним, Лениным, социальную революцию против "капиталистов всех стран". Вильсон, конечно, ничего на эту ноту не ответил. Ленин злобно ненавидел Вильсона.

Собравшаяся в январе 1919 года в Париже мирная конференция, возглавляемая "великой четверкой" (Вильсон, Ллойд Джордж, Клемансо и Ордандо), много и долго говорила о "русской проблеме", но не могла найти путей для ее решения. И немудрено. Россия в это время находилась в состоянии полного развала, терзаемая множеством политических, социальных и национальных конфликтов. Представители спорящих партий и национальностей засыпали парижскую конференцию множеством писем, деклараций, меморандумов и разного рода обращений, полных взаимно противоречащих сообщений и проектов.

Президент Вильсон проектировал созыв конференции на о. Принкипо (на Мраморном море), где спорящие в России стороны могли бы прийти к какому-либо соглашению, но созвать такую конференцию оказалось невозможно. Тогда Вильсон решил попытаться получить "из первых рук" сведения о том, что происходит в России. С этой целью в Москву был послан из Парижа служащий гос. департамента Вильям Буллит, которому было поручено войти в непосредственные переговоры с советскими вождями и представить доклад о политическом и экономическом положении в Советской России. Буллит пробыл в России всего одну неделю (в марте 1919 г.), имел продолжительные разговоры с Чичериным, Литвиновым и Лениным и... был ими очарован.  Буллит привез из Москвы в Париж мирные предложения советского правительства, с требованием прекращения интервенции и с обещанием амнистии всем, кто участвовал в борьбе против советской власти. Однако ни Буллит, ни Чичерин не могли преодолеть скептицизма государственного секретаря Лансинга, и он положил доклад Буллита "под сукно".

А "русский вопрос" продолжал стоять перед западными союзниками неразрешимой загадкой. Но если в политике вождей Западного мира в эти послевоенные годы царило разномыслие и разногласие, то единый вождь коммунистического мира действовал смело и решительно, хотя вовсе не так успешно, как это изображают советские авторы. Его попытка в эпоху военного коммунизма построить сразу социалистическое общество окончилась, по его собственному признанию, "тяжелым экономическим поражением". Полная хозяйственная разруха, волна крестьянских восстаний, наконец, восстание кронштадтских матросов принудили Ленина круто свернуть с коммунистической дороги и отступить на позиции "новой экономической политики" (нэп).

Внешняя политика Ленина, целями которой были, с одной стороны, подготовка мировой коммунистической революции, а с другой — получение от западных стран (особенно от США) экономической помощи для восстановления советского хозяйства, была ярким примером "двурушничества" (употребляя популярное советское выражение, которое, однако, к Ленину в советской литературе не применяется). Политика эта все время шла двумя параллельными путями, на которых Ленин маневрировал. Его "правой" рукой был наркоминдел Г. В. Чичерин, отпрыск аристократической фамилии, один из весьма немногих хорошо образованных и вполне интеллигентных ленинских дипломатов; ему было ведено проповедовать теорию мирного сосуществования Советской России с "буржуазными" странами и писать дипломатические ноты западным правительствам, убеждая их в необходимости и обоюдной выгоде установления нормальных (и даже дружеских) политических и экономических отношений с Советской Россией. "Левой" же рукой Ленина был его старый партийный товарищ и преданный слуга Григорий Зиновьев; ему было велено возглавить III Интернационал ("Коминтерн") и раздувать из всех сил пламя мировой революции. 

Советское правительство не раз обращалось к правительству США со своими мирными и "дружественными" предложениями, но правительство Вильсона твердо стояло на позиции "непризнания", ибо, как заявил президент Вильсон в своем обращении к Конгрессу и народу (в сентябре 1919 г.), "нынешние правители России не имеют мандата от народа и не представляют никого, кроме самих себя".

Тогда Ленин решил действовать "нахрапом" и прислать в США свою "дипломатическую миссию" без всякого признания, приглашения или хотя бы согласия американского правительства. В марте 1919 года в Нью-Йорк явился Л. К. Мартене как "представитель РСФСР в США", расположился как дома, открыл свое бюро и послал в государственный департамент обширный меморандум — об РСФСР и о своей миссии (Документы, II, с. 97-105). В своем меморандуме он сообщал государственному департаменту, что советское правительство создано "в результате спонтанного восстания трудящихся масс России"; что оно "является правительством, контролируемым и ответственным перед всеми теми слоями населения, которые хотят заниматься полезным трудом"; что таких лиц "по меньшей мере 90% взрослого населения".

Однако государственный департамент решил игнорировать самозванного советского посла и ничего не ответил на его обращение, а вскоре опубликовал сообщение, что правительство США не признает "так называемого советского правительства" и рекомендует "крайнюю осторожность" в обращении с теми, кто выдает себя за представителей "большевистского правительства" (Внешн. отнош., 1919, Россия, с. 144).

Правительство США по-прежнему признавало российским представителем Б. А. Бахметьева, назначенного на этот пост Временным правительством в 1917 году. (Бахметьев потерял свой дипломатический "статус" в США только в 1922 году.)

Но ни уверения в дружбе, ни обещания советского золота не смягчили сурового сердца американской правящей администрации. В декабре 1920 года был издан декрет о депортации Мартенса, и 22 января 1921 года неудавшийся советский посол покинул негостеприимные для него берега Америки, ухитрившись, однако, "поработать" здесь без малого два года.

Советское правительство настойчиво продолжало стремиться к экономической "дружбе" с США, и в конце февраля 1920 года снова обратилась к американскому правительству с предложением начать мирные переговоры, уверяя, что "США могут сыграть гигантскую роль в великом деле восстановления экономической жизни России" и, с другой стороны, советское правительство не имеет "ни малейшего намерения вмешиваться во внутренние дела Америки" (Документы, 11, с. 387-388). 

Чтобы заманить иностранных предпринимателей и их капиталы на помощь разоренному войной и "военным коммунизмом" народному хозяйству, ленинское правительство 23 ноября 1920 года издало декрет о концессиях, имевший целью предоставить разработку естественных богатств России иностранным капиталистам. Концессионерам обещались всевозможные экономические выгоды и "торговые преимущества"; им были обещаны достаточно продолжительные сроки концессий для обеспечения "полного вознаграждения концессионера за риск и вложенные в концессию технические средства" и, главное, правительство РСФСР гарантировало, что "вложенное в предприятие имущество концессионера не будет подвергаться ни национализации, ни конфискации, ни реквизиции" (Документы, III, с. 338-339).

В этой хитроумной игре Ленину особенно хотелось найти партнеров среди американских капиталистов, более богатых и предприимчивых, чем капиталисты захудалой послевоенной Европы. И действительно, таких можно было найти, хоть и не так много. В сентябре 1920 года в Москву приехал предприимчивый американский инженер Вандерлип (которого Ленин ошибочно принял за миллиардера Вандерлипа) и обратился в Совет народных комиссаров с предложением сдать в концессию или продать "синдикату Вандерлипа" Камчатку для разработки там нефтяных источников и устройства русско-американской военно-морской базы (для защиты против Японии). 

В Москве Вандерлип встретился и поговорил с Лениным, и оба остались очень довольны друг другом.

По существу обсуждаемых вопросов Ленин указал, что за предложение отдать Камчатку в концессию американцам "мы должны ухватиться обеими руками. Мы даем сейчас Америке Камчатку, которая по существу все равно не наша, ибо там находятся японские войска. Бороться с Японией мы в настоящий момент не в состоянии"; а "привлекая американский империализм против японского", мы держимся "основной линии" нашей внешней политики — всячески использовать рознь империалистических держав и затруднять соглашения между ними. Весьма важным и выгодным для Советской России является тот факт, что Вандерлип ведет в Америке агитацию за признание советской власти и установление экономических отношений.

В то время как "правая" рука Ленина — его официальная дипломатия — повторно и настойчиво предлагала правительству и "деловому миру" США соглашение и дружбу, его "левая" рука — Коминтерн — столь же усердно работала в противоположном направлении. Ленин и Коммунисты понимали, что достижение их главной цели — всемирной социалистической советской республики — невозможно, пока существует могучая "капиталистическая" и "империалистическая" заокеанская республика, и потому социальная революция в США представлялась им совершенно необходимой. Однако призывы Коминтерна к социальной революции не нашли отклика в широких массах американских рабочих. 

Так, социальная революция в США, к которой призывал Коминтерн, оставалась политической иллюзией, а "буржуазное" правительство в Вашингтоне оставалось твердым политическим фактом. Американская конституционно-парламентская машина действовала нормальным образом; на выборах в ноябре 1920 года одержала победу республиканская партия, и с марта 1921 года президентом США стал В. Гардинг, а государственным секретарем — К. Юз.

Немедленно по вступлении в должность президента Гардинга официальная Москва поспешила протянуть новому президенту свою "правую" руку для дружеского рукопожатия и снова рука эта безответно повисла в воздухе. 

На это новое предложение дружбы из Вашингтона скоро был получен вразумительный ответ (от 25 марта 1921 г.): "Правительство Соединенных Штатов относится с глубокой симпатией и серьезным сочувствием к тяжелому положению русского народа и желает по мочь всеми мерами и содействовать всяким возможностям для восстановления торговых отношений на прочном фундаменте. (Но) для Правительства Соединенных Штатов является очевидным, что при существующих обстоятельствах не может быть никакой уверенности в развитии торговли... 

Итак, советскому правительству, несмотря на все его усилия, не удавалось установить с США ни политических, ни торговых отношений. Но 1921-22 гг. увидели широкое русско-американское сотрудничество на иной почве — на почве общественной благотворительности. В эти годы тяжелый голод постиг обширные пространства России, особенно Поволжье. Голод был результатом, с одной стороны, катастрофического неурожая, с другой — экономических мероприятий ленинского правительства в деревне в эпоху "военного коммунизма". Советское правительство оказалось бессильным справиться с тяжелым бедствием и было вынуждено обратиться к западному миру с призывом о помощи. Американское правительство и общество широко и великодушно отозвались на этот призыв. В 1919 году была создана широкая организация, точнее, союз благотворительных организаций (поддерживаемый правительством) для оказания экономической помощи странам и народам, пострадавшим от мировой войны и ее последствий. Называлась эта союзная организация "Америкэн Релиф Администрешн" или, в сокращенном русском обозначении, "АРА". Во главе этой организации стоял министр торговли Герберт Гувер (будущий президент США). 

По окончании деятельности АРА в России, Совет Народных Комиссаров счел своей обязанностью поблагодарить АРА и ее лидера Гувера от имени русского народа, который никогда не забудет помощь, оказанную ему американским народом через АРА. Однако с течением времени традиционная марксистско-ленинская ненависть к "буржуазной" Америке взяла свое, и во 2-м издании БСЭ (т. 2, изд. 1950), на с. 582, мы находим злостно-клеветническую заметку, в которой о действительной работе АРА в России не сказано ни слова (и самое слово "работа" взято в иронические кавычки), а сказано вот что: АРА была создана в 1919 году в США "для борьбы с революционным движением...

В 1922 году правительства западноевропейских держав решили созвать в Генуе международную конференцию для обсуждения финансово-экономических вопросов, связанные с экономическим восстановлением Европы после потрясений мировой войны. Советское правительство было приглашено и с радостью согласилось принять участие в Генуэзской конференции, но правительство США отказалось "принимать участие в этих бесполезных разговорах" (Внешн. отнош., 1922. II, с. 791, 811), какими они и оказались в действительности.

В августе 1923 года президент США Гардинг умер и президентом стал, по конституции, вице-президент Кулидж. В своем послании Конгрессу, 6 декабря 1923 года, новый президент сказал, что в международной политике "Россия представляет значительные трудности. Мы всемерно желаем, чтобы великий народ, который является нашим традиционным другом, снова занял свое место среди народов земного шара. 

Советское правительство решило воспользоваться этим случаем и еще раз предложить правительству США свою "дружбу". 16 декабря 1923 года наркоминдел Чичерин послал президенту Кулиджу следующую телеграмму: "Советское правительство постоянно стремилось к восстановлению дружеских отношений с США, основанных на взаимном доверии.

Но и на это объяснение в любви из Вашингтона тотчас же пришел суровый ответ. Государственный секретарь Юз 18 декабря 1923 года телеграфировал американскому послу в Ревеле для передачи Чичерину через советского представителя в Эстонии следующий ответ американского правительства: "В настоящее время нет оснований для переговоров..."(Внешн. отнош., 1923, II, с. 188).

Суровым ответом, подученным советским правительством от государственного секретаря Юза в декабре 1923 года, закончились официальные советско-американские отношения при жизни Ленина.

В январе 1924 года Ленин умер. В его американской политике его двурушническая работа потерпела полную неудачу. 

С.Г.Пушкарев