Елена Валюшкина: Зритель помнит, даже если снялся в одном культовом фильме
Вы уже не в первый раз в жюри. Непросто, видимо, сидеть день за днем по 6 часов за просмотром фильмов.
Елена Валюшкина: Да, тут не позволишь себе встать и уйти, если картина не по душе. Но я люблю смотреть кино. И с удовольствием езжу на кинофестивали, если позволяет работа в моем театре Моссовета или съемки. Замечательно, что фестивальное движение расширяется и наше некоммерческое кино хоть так доходит до зрителя…
Например, якутское кино - без него теперь, кажется, не обходится ни один кинофестиваль. И в Новороссийске главный приз достался одному из них, эпосу "Тыгын Дархан" Никиты Аржакова.
Елена Валюшкина: Это масштабное историческое полотно. Даже трудно себе представить, сколько сил затрачено на его создание. Конечно, оно впечатляет. Интересен и сам эпос, абсолютно созвучный названию фестиваля "Малая земля". Жаль, что таких исторических фильмов мало. Вот тот же Новороссийск - на фестивале встретила вдруг жителя Тамани, который занимается раскопками, находит следы глубокой древности, вплоть до костей динозавров. Слушаешь его - и проникаешься: у нас такая богатейшая история, только снимать и снимать кино.
Полнометражные картины худо-бедно появляются на экране, а для документалистики и короткого метра фестивали - единственное "окно" к зрителю…
Елена Валюшкина: Это так. Но для меня важно, что фестиваль для зрителя всегда - еще и радость встречи с любимыми актерами. Видели, как тепло встретили в Новороссийске, например, Наталью Варлей? Да, ее звездные роли вроде бы в далеких 60-х, но все знают, помнят и "Вия", и тем более "Кавказскую пленницу", как полюбили Варлей более полувека назад, так любят и сейчас. В этом смысле наша актерская профессия прекрасна - зрители помнят, даже если ты снялся лишь в одном "культовом" фильме. Я вот лет 30 была исключительно молодой Марь Иванной из "Формулы любви". Раньше меня раздражали вопросы: "А у вас есть формула любви?". Но в конце концов я поняла, что глупо раздражаться - наоборот, надо ценить, что картина запомнилась, стала классикой. Вот получаю от знакомых sms: "Опять Марь Иванна на экране, не могу оторваться".Что скрывать: приятно. Вспоминают и мою героиню из картины "Горько", которой 9 лет. Как и Зою Михайловну из "Универа", и Галину из "Последнего богатыря".
В конкурсной программе новороссийского фестиваля была и работа Глеба Панфилова по "Одному дню Ивана Денисовича" Солженицына. Это тема для вас тоже личная: несколько месяцев назад вы узнали, что ваши бабушка и дед прошли Усольлаг.
Елена Валюшкина: Для меня слово Александра Исаевича оказалось мощнее по воздействию, чем кино. Добиться в кадре того лагерного реализма, в который ты погружаешься, когда читаешь книгу, смог, пожалуй, только Алексей Юрьевич Герман - если вспомнить его "Проверки на дорогах", "Мой друг Иван Лапшин". Если же говорить о личной истории, то я мечтаю сделать кино о моей бабушке, которая десять лет провела в лагере. Хотя безумно сложно без грани фальши передать на экране ее историю.
Но кроме бабушки был и ваш дедушка, актер Алексей Денисович Дикий, прошедший тот же лагерь и потом дважды сыгравший Сталина.
Елена Валюшкина: Я деда не знала лично, узнала о нем только несколько месяцев назад. Так сложилось. Другое дело, моя мама родилась в Усольлаге, прожила там шесть лет, не подозревая, где она на самом деле. Бабушка, попавшая в лагерь 17-летней, осталась жизнерадостной, обожала петь, танцевать, прекрасно готовила, шила, вязала. Ничто не напоминало о ее лагерном прошлом. Не могу найти ничего о судьбе прадеда - одного из первых машинистов паровозов. Вероятнее всего, он погиб во время войны. А бабушке вернуться в Москву помогла ее старшая сестра, орденоносец, одна из первых женщин-помощников машинистов грузовых паровозов. Всего этого в детстве я не знала.
В этом контексте ваша сериальная история - то "Корни", то "Семья". Кино с посылом, что нельзя забывать свое прошлое и свои корни.
Елена Валюшкина: Да, так совпало, и эти сериалы - добрые, трогательные, - нравятся зрителям, и уже сняли по второму сезону и "Корней", и "Семьи". Я ведь про своего деда, Алексея Дикого, выяснила только когда решила для детей сделать древо рода. Знала, что дедушка, с которым я жила, мне не родной, но не думала, что узнаю что-то про родного деда - от меня это скрывали. Но это по маминой линии. Отдельная история - со стороны отца-белоруса.
В 1942 году в нашей деревне стоял немецкий интендантский полк, который готовил консервы, колбасу для армии. Всех деревенских жителей поселили в бараках, а в их домах расположились новые хозяева. В нашем доме, в котором я потом жила каждое лето на каникулах, находился немецкий лазарет. У белорусской бабушки Лены, в честь которой меня и назвали, было 4 брата, все погибли на фронте. Не вернулись и четверо братьев ее мужа, моего деда Дениса. Захоронения всех восьми моих двоюродных дедов нашли. Пусть я о них почти ничего не знаю, но это родная кровь. Род - это очень сильная история, он нас хранит, бережет. Я в это верю. Свои корни очень важно знать.