Одиннадцатилетний Дима Антошин, несмотря на свой юный возраст, смотрит на мир уже совсем не как обычный ребёнок. Ему просто пришлось повзрослеть за последние три года – обстоятельства, как говорят в таких случаях, вынудили.

Он один из нескольких сотен ростовчан, чьи дома были уничтожены страшным, небывалым до тех пор пожаром, который произошёл в августе 2017-го в самом центре Ростова-на-Дону – за Театральной площадью. Тогда пламя, бушевавшее целые сутки, спалило целый жилой квартал.

Часть людей (значительная, следует отметить, часть) получили компенсации, для чего даже пришлось менять региональное законодательство. Но – не все.

Те, за кем числилось недвижимое имущество (хоть небольшая каморка в собственности), то есть примерно половина от общего числа погорельцев, справедливой компенсации оказались лишены.

В том числе три семьи, проживавшие в соседних домах на ул. Седова.

Пенсионерка Людмила Рыховская, допустим, уже который год ютится в съёмной квартире, потому что тот дачный домик, "найденный" у неё в собственности, сколочен из досок, так что там только от дождя можно укрыться, а вот жить никак нельзя.

Отставному полковнику МВД Владимиру Васину (у него сгорели две квартиры – та, в которой жил он сам с семьёй, другая – родительская) пришлось и вовсе прозябать в повреждённом огнём жилье.

И маленькому Диме Антошину с мамой Анной тоже довелось испытать мытарства: пожар уничтожил их квартиру, где как раз незадолго до того они сделали ремонт, купили мебель и провели газ (в кредит, кстати), и они поселились в однушке, где отапливается из форсунки лишь комната, а зимой в остальных помещениях жуткий холод.

И за три года, миновавшие с пожара, ничего в их жизни в лучшую сторону не изменилось. Напротив – мэрия попыталась "отжать" у них (и у других семей тоже) даже развалины вместе с землёй через суд: власти торопятся поскорее забыть о ЧП, как о страшном сне, и разбить на месте пожарища парковую эспланаду к Дону – с "объектами социального назначения". И, конечно, сэкономить при этом, чтобы не платить "лишнее" пострадавшим от огня людям.

"Сгорели игрушки, все вещи и любимая кошечка"

И вот Дима, узнав о том, что 17 декабря в Москве состоится пресс-конференция Владимира Путина, в ходе которой, как стало известно, глава государства ответит на вопросы не только журналистов, но также и обычных жителей страны, решил обратиться к президенту со своим криком о помощи.

Мальчик написал ему письмо. Причём сам – его мама Аня узнала об этом уже потом.

Просто зашёл на сайт прямой линии и написал обращение к Владимиру Владимировичу - о том, как я и моя мамочка живём после пожара, в котором у нас сгорело всё - наши вещи, мои игрушки, моя любимая кошечка Тутсяка,

- рассказал Царьграду сам Дима.

Вот оно, это обращение, почитайте внимательно:

"Дорогой Владимир Владимирович! У меня была своя комната, ко мне приходили мои друзья. На Новый год мы с мамой в моей комнате наряжали ёлку, а сейчас после пожара нам с мамой стало жить плохо. У нас одна комната, топим в кухне печкой, на которую мама ставит плитку, чтобы было теплее. В нашем сгоревшем доме на первом этаже живёт бомж, который может пострадать из-за того, что на него могут обрушиться остатки от дома, а ещё там летом, когда мы приходили к своему дому, я видел, как там внутри лазали дети, которые тоже могут пострадать.

Мама всё время плачет и говорит, что сколько труда, её и моих бабушки и дедушки было вложено в наше прежнее жильё, которое в один миг исчезло в пожаре. Я тоже помню этот страшный день и, наверное, уже никогда не забуду. Не забуду, как и сейчас моя мама обращается во все инстанции, но говорит, что пришла очередная отписка и что помощи нам ждать неоткуда. Хотя я помню, как все дяди-чиновники обещали нам помочь - помочь каждой пострадавшей семье, но прошло уже более 3 лет, а помощи всё как не было, так и нет.

На нас с мамой подали в суд. Я ходил, не хотел оставаться дома, хотел помочь маме и, если понадобится, хоть как-то защитить её. Хотел посмотреть тем людям в глаза, которые хотят у нас совсем всё забрать и построить на нашем месте красивые дома.

Дорогой Владимир Владимирович, последняя наша с мамой надежда - это Вы, если и Вы откажете нам в помощи, то ждать нам её больше не от кого и обратиться за помощью больше не к кому, поэтому очень надеюсь на Вашу помощь, не откажите мне в моей просьбе, помогите мне и моей маме, пожалуйста, очень Вас прошу!!!"

Анна Антошина, узнав о поступке сына, не удивилась: её сын правда сильно повзрослел.

"Он реально видит, что я делаю всё возможное и невозможное, чтобы у него было своё законное жильё. Боже! Я и не знала, какой у меня уже такой большой мальчик", - поделилась с Царьградом Анна.

"Поджог? Не, мы ошиблись – то была халатность"

С этим пожаром, кстати, всё было странно. Незадолго до того, как всё случилось, по району ходили какие-то мутные люди, предлагавшие местным жителям – где уговорами, а где угрозами – продать им свои квартиры и дома (там был большой частный сектор и в основном двухэтажные строения).

Некоторые рассказывали, как их реально пугали тем, что если они не согласятся, "всё тут у вас сгорит".

А потом вспыхнул огонь.

Изначально никто не сомневался, что это поджог. И власти сообщали о возгораниях одновременно в нескольких местах. Было даже возбуждено уголовное дело по соответствующей статье УК.

И что?

Через некоторое время появилось ещё одно - по признакам халатности. Их объединили в одно производство с квалификацией "уничтожение имущества по неосторожности".

Изначально никто не сомневался, что это поджог. Даже власти. Но потом мнение отчего-то поменялось. Фото: donland.ru.

Обвиняемыми стали экс-замглавы Пролетарского района, начальник филиала "Донэнерго" и старший мастер участка. Чиновнице предъявили обвинение в халатности, а энергетикам – как раз "уничтожение или повреждение имущества" и "причинение смерти по неосторожности".

Кстати, дело в суде до сих пор не рассмотрено, очередное слушание дела назначено на 16 декабря.

Судья скончалась от коронавируса. А решения об отказе мэрии в иске нет

А Анна Антошина с тех пор по несколько раз в месяц пишет письма в местную администрацию, прокуратуру, Следственный комитет, подаёт повсеместно обращения, однако их "спускают" вниз – на местный уровень, где всё и заканчивается.

Начиная с весны прошлого года Анна неоднократно обращалась в мэрию Ростова по поводу реализации постановления горадминистрации от 16 февраля 2019-го о признании её дома аварийным и подлежащим сносу. Но чиновники отправляли только дежурные отписки о том, что её жилье и земельный участок под домом "будут выкуплены в соответствии со ст.32 Жилищного кодекса РФ и ст. 35 Конституции России",

– комментирует ситуацию руководитель правозащитного центра Общества "Царьград" Александр Молчанов, который подключился к решению вопроса по поручению учредителя "Первого русского" Константина Малофеева.

Что любопытно: городская прокуратура неоднократно вносила представления в адрес администрации, но лишь летом, после обращения надзорного органа в суд с иском о признании бездействия чиновников незаконным, чтобы обязать мэрию принять решение об изъятии земельного участка под аварийным домом, появилось соответствующее постановление горадминистрации. Но ничего так и не было сделано. Даже оценку не произвели.

Зато весной ростовская мэрия сама подала иск к Антошиной Анне и её соседям в Кировский райсуд - о признании "права собственности отсутствующим и снятии с государственного кадастрового учёта объектов недвижимости".

Понимаете, зачем?

Объяснение такое: поскольку изъятие – путём выкупа – будет осуществляться за счёт муниципальной казны, то это необоснованные траты, ведь речь идёт о несуществующих объектах недвижимости.

Суд, однако, в требовании городским властям отказал. И, казалось бы, можно порадоваться торжеству справедливости, да вот только случилось непредвиденное.

28 октября от коронавируса скончалась судья, принимавшая решение в пользу Антошиной, не успев подписать резолютивную часть и отписать мотивированное решение.

А председатель Кировского районного суда, комментируя сложившуюся ситуацию, лишь разъясняет сторонам право стороны на обжалование решения как не соответствующего требованиям ГПК РФ (как не подписанное судьей).

"Мы подготовили (за погорельцев) заявления в суд на ознакомление с материалами дела и на ознакомление с материалами проверки по обращению к председателю Кировского суда, – отмечает Молчанов, – а также обращение в администрацию города о получении конкретной информации о сроках подготовки соглашения об изъятии земельного участка".

Это, по его словам, важнейший момент: иначе потом, когда дело дойдёт до выделения жилья или денег в качестве компенсации, объявят, мол, решения-то судебного нет!

К слову, поскольку дом был признан аварийным только в 2019-м, он не подпадает под региональную программу "Переселение граждан из многоквартирных домов, признанных аварийными с 01.01.2012 по 01.01.2017".

От дома остались просто развалины. Фото: семейный архив героев публикации / предоставлено Царьграду Анной Антошиной.

Иными словами, дом Антошиной должен быть расселён в порядке очередности (лишь после 2025 года и в случае включения в региональную программу) и после выделения бюджетных денег на переселение, когда строительный департамент города примет меры к выкупу жилого помещения и доли земельного участка.

Правозащитный центр Общества "Царьград" продолжит заниматься этой историей.

Но, кажется, и впрямь – единственным, что может придать ускорения ростовским чиновникам, прав тут 11-летний Дима Антошин, могла бы стать реакция Владимир Путина. Интересно просто: что тогда будут говорить в мэрии?

Впрочем, первая реакция уже есть – довольно странная. Буквально на следующий день после первого материала Царьграда об обращении мальчика к президенту в квартирку, где живут сейчас Анна с сыном, пришёл сотрудник прокуратуры.

Я и не ожидала, что он начнёт проверять, где ребёнок спит, что ест. Но как бы между строк обронил фразу: "Если вам тяжело, так, может, ребёнка на время заберем?" Дима был шоке. Я – тоже,

– рассказала Анна.

Правда, когда он увидел, что у мальчика есть всё необходимое (кроме законной его жилплощади, разумеется), то подобрел и, уже уходя, сказал: "По-человечески вас понимаю, вы всё правильно делаете".

"Ещё меня вызывали в Следственный комитет. Интересуются деталями нашего дела. Хорошо, что передали нас тому же следователю, который нами занимался после пожара", - добавила женщина.

То ли ретивость излишняя, то ли действительно желание разобраться, то ли "асимметричный ответ" властей. Мы следим за ситуацией.