Почему сегодняшнее «порицание рабства» — это борьба против Церкви
Исторически Церковь не осуждала и не выступала против рабства. Означает ли это, что Церковь виновна и что протестующие имеют право бороться против нее?
Америка свергает статуи тех исторических деятелей, кто так или иначе был связан с рабством. Что называется, «под нож» идут как отцы-основатели США, так и христианские проповедники. Звучат требования переименования городов. Белых людей (как «простолюдинов», так и представителей власти) заставляют преклонять колена и просить прощения за то, что столетия назад черные были в рабстве у белых. И папа Франциск, и патриарх Варфоломей одобрили это движение. Архиепископ Элпидифор, глава Американской Архиепископии Константинопольского патриархата, вообще принял в этих акциях непосредственное участие. Европа также старается не отставать от мейнстрима. На первый взгляд это все выглядит как восстановление исторической справедливости. Но только на первый. На самом деле острие этого копья направленно против Церкви и вот почему.
Рабовладельцами были христианские мученики, такие, как Поликарп и Аполлоний. Владели рабами даже святые отцы, например, святитель Григорий Богослов, который оставался собственником и рабов, и больших имений до самой смерти.
В.В. Болотов в своей книге «Лекции по истории древней церкви» пишет: «Церковь признавала рабство как факт, как юридическое установление, и потому не боролась против него». В исторической и святоотеческой литературе можно найти многочисленные описания отношений между рабами и рабовладельцами, а также наставления, как вести себя и тем и другим, чтобы исполнять при этом заповеди Божии.
Рабовладельцами были христианские мученики, такие, как Поликарп и Аполлоний. Владели рабами даже святые отцы, например, святитель Григорий Богослов, который оставался собственником и рабов, и больших имений до самой смерти. Причем практическое владение рабами не мешало ему давать оценку рабству исходя из своих религиозных убеждений.
Он писал: «Сначала не было так. Но Сотворивший в начале человека сделал его свободным и самовластным, ограничив его одним лишь законом заповеди, а также богатым среди наслаждений рая… Свобода и богатство заключались только в исполнении заповеди, а истинная бедность и рабство — в нарушении ее. Но с тех пор, как появилась зависть, раздоры и коварная власть змия... разорвалась родственная связь между людьми, которые отдалились друг от друга и разделились по званиям, и любостяжание уничтожило естественное благородство… Но ты взирай на изначальное равноправие, а не на последующее разделение…»
Повторимся, святитель Григорий не считал рабство естественным и богоустановленным институтом, но вместе с тем не призывал к его уничтожению. Он говорил о том, что господа должны относится к своим рабам прежде всего, как к людям и не «утяжелять и без того нелегкую участь последних». Рабов же он призывал к тому, чтобы быть послушным своим господам и «подчиняться господам, подобно тому, как Церковь подчиняется Христу».
Многие святые, которые имели рабов, отпускали их на волю. А святители конца IV века Григорий Нисский, Иоанн Златоуст и другие прямо призывали христиан-рабовладельцев это делать, хотя и не требовали отмены рабства. Однако это не было массовым явлением, так как несло в себе целый ряд проблем, как нравственных, так и социально-экономических. Самой очевидной проблемой было то, что дарование свободы рабу было связано с тем, что он теперь должен был сам искать себе средства к существованию. Если раньше об этом заботился его хозяин, то после освобождения забота о пропитании всецело ложилась на плечи бывшего раба. В большинстве случаев, дарование рабу свободы было подобно сегодняшнему увольнению человека с работы, то есть он просто оставался без средств к существованию. И таким образом выходило, что вроде бы благородный поступок, когда раба отпускали на волю, на самом деле был злодеянием по отношению к нему. С экономической точки зрения, дарование рабам свободы подрывало экономические устои как общества в целом, так и отдельных домохозяйств.
Многие святые, которые имели рабов отпускали их на волю. А святители конца IV века Григорий Нисский, Иоанн Златоуст и другие прямо призывали христиан-рабовладельцев это делать, хотя и не требовали отмены рабства.
Поэтому Церковь шла не по пути протестов против рабства и не по пути революционного изменения существующего строя, а по пути эволюционных изменений сознания людей. В конце концов именно под влиянием христианства рабство было уничтожено (здесь, конечно, можно возразить: рабство было, есть и будет, просто оно принимает разные формы и названия).
В Новом Завете содержатся наставления как рабам, так и рабовладельцам, квинтэссенцией которых выступают слова апостола Павла из Послания к Ефесянам: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам, зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный. И вы, господа, поступайте с ними так же, умеряя строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия» (Еф. 6, 5-9).
Само же принципиальное отношение Церкви к любому социальному статусу, национальным и даже половым различиям выражается словами: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3, 28). Это сознание равенства всех во Христе и братства друг с другом, невзирая на социальные, национальные, расовые и прочие различия было в полной мере присуще древней Церкви. Раскопки на месте древних христианских кладбищ в Риме свидетельствуют, что саркофаги рабов украшались также, как и свободных.
Христианский апологет Аристид Афинский (II век) пишет, что христиане «рабов же и рабынь, и детей, если их имеют, из любви к ним, убеждают сделаться христианами, и когда они становятся ими, они без различия называют их братьями». Христиане рабы имели в Церкви точно такие же права, что и свободные. Они могли стать священниками и даже епископами. В Риме таковыми были папа Пий (II век), и папа Каллист (III век). Причем явление это было распространенным настолько, что в «Правилах святых апостолов» можно найти специальную норму, регулирующую данные отношения: «Не позволяем в клир производити рабов, без согласия господ, к огорчению владетелей их. Ибо от сего происходит расстройство в домах. Аще же когда раб и достоин явится поставления в степень церковную, каковым явился и наш Онисим, и господие соизволят, и освободят, и из дому отпустят: да будет произведен» (Правило 82-е).
Предположительно – это тот Онисим, о котором идет речь в Послании апостола Павла к Филимону. Это был раб, который сбежал от Филимона и присоединился к апостолу Павлу, тот его крестил и отправил обратно к Филимону уже не столько как раба, сколько как брата во Христе: «Павел старец, а теперь и узник Иисуса Христа; прошу тебя о сыне моем Онисиме, которого родил я в узах моих: он был некогда негоден для тебя, а теперь годен тебе и мне; я возвращаю его; ты же прими его, как мое сердце. Я хотел при себе удержать его, дабы он вместо тебя послужил мне в узах за благовествование; но без твоего согласия ничего не хотел сделать, чтобы доброе дело твое было не вынужденно, а добровольно. Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда, не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного, особенно мне, а тем больше тебе, и по плоти и в Господе. Итак, если ты имеешь общение со мною, то прими его, как меня» (Флм. 9-17).
Правда, рабы хозяев-христиан нередко злоупотребляли тем, что христианская вера требовала милосердного отношения к рабам. Часто рабы становились христианами только для того, чтобы получить определенные преференции, а часто просто не хотели исполнять своих обязанностей или относились к ним с пренебрежением. Таковых через своего ученика Тимофея увещевает апостол Павел: «Те, которые имеют господами верных, не должны обращаться с ними небрежно, потому что они братья; но тем более должны служить им» (1 Tим. 6, 1-2).
Но так или иначе Церковь не выступала против института рабства, не требовала его отменить, а значит в понимании нынешних манифестантов и им сочувствующих ассоциировала себя с рабовладением. А это, в свою очередь, означает, что Церковь больше не имеет морального права учить людей и что-либо им проповедовать. Как можно читать святителя Григория Богослова, если он был рабовладельцем? Как можно доверять апостолу Павлу, если он вернул беглого раба Онисима его хозяину Филимону? Как можно следовать за Христом, если из Его уст мы не услышали осуждения рабства? Да и вообще, Иисус Христос должен уйти из сознания людей только потому что Он… белый.
«Думаю, что статуи белого европейца, которого они называют Иисусом, тоже должны быть сняты. Они – форма превосходства белых. Так было всегда. <…> Уберите их», – так написал в своем Twitter-аккаунте американский писатель Шон Кинг. Он требует убрать все статуи фрески и витражи с изображением «белого Иисуса, его европейской матери и их белых друзей». Палестина – это, правда, не Европа, но Шона Кинга и его сторонников это не смущает. Они требуют убрать Христа из жизни и памяти людей. И, думается, в какой-то степени эти требования будут удовлетворены. По крайней мере, многие люди сочтут логику Шона Кинга имеющей право на существование.
Таким образом наносится ощутимый удар по Церкви, по ее авторитету среди людей. Но кроме этого происходит еще один не менее важный процесс. Происходит подмена понятий. Понятие рабства теряет свое религиозное значение и сводится только к социально-экономическому явлению.
Христос неустанно говорил о том, что истинное рабство есть рабство греху
Христос неустанно говорил о том, что истинное рабство есть рабство греху: «всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин. 8, 34-36). Соответственно, истинная свобода – это свобода во Христе, свобода от страстей, пожирающих душу и, в конечном итоге, свобода от смерти и тления. Именно в этом, религиозном значении, рабство осуждается Церковью. Господь наш Иисус Христос освободил нас от рабства смерти и тления. Он дал нам Благодать Святого Духа, чтобы мы имели возможность подвизаться против закона греха, живущего в нас.
Апостол Павел описывал рабство греху так: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием, но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7, 19-24).
***
Святоотеческая аскетическая литература дает нам исчерпывающие рекомендации, как мы с помощью Божией можем освободиться от этого «тела смерти». Но среди этих рекомендаций нет сноса памятников, а тем более грабежа магазинов и уничтожения чужого имущества. А это именно то, чем занимаются протестующие против рабства. И получается так, что они утверждают свою свободу от рабства в социальном плане, но все более и более становятся рабами греховных страстей. Возьмем, например, страсть гнева, так как одержимость ею у протестующих наиболее очевидна. Святой Иоанн Кассиан говорит: «Ибо доколе он (гнев – ред.) гнездится в сердцах наших и ослепляет око ума нашего пагубным мраком, дотоле мы не можем ни стяжать правильного различения добра и зла, и остроты досточестного созерцания, ни обладать зрелостью совета, ни быть причастниками жизни, ни держаться неуклонно правды, ни даже воспринимать истинный духовный свет…»
Таким образом, несмотря на то, что в рамках протестов декларируются на первый взгляд правильные вещи, как–то: восстановление справедливости, прекращение практики дискриминации по расовому признаку и так далее, они ведут к уничтожению Церкви и ее авторитета в обществе. Когда-то Дейл Карнеги давал советы, как убеждать людей в своей правоте и навязывать им свою точку зрения. Он говорил: постарайтесь, чтобы ваш собеседник изначально вынужден был отвечать «да» на ваши вопросы, тогда ему очень трудно будет в какой-то момент сказать нет. По этой схеме и выстраивается нынешняя кампания борьбы с Церковью под видом борьбы с рабством.
«Рабство, это плохо?» – «Да».
«Церковь принимала рабство?» – «Да».
«Церковь делала плохо?»
«Церковь должна уйти?»
Нужно понимать эту расставленную ловушку и иметь мужество засвидетельствовать, что Церковь – это то место, где уничтожается истинное рабство – рабство греху. И поэтому до тех пор, пока на земле есть люди, желающие освободиться от этого рабства, Церковь должна исполнять свою миссию на земле.