Грефономика
О чём глава «Сбера» умолчал в разговоре с президентом России.
Триллион! Триллион рублей прибыли получит «Сбер» по итогам 2021 года, хвалился Герман Греф в ходе состоявшейся у него на прошлой неделе встречи с Владимиром Путиным. По словам Грефа, экономика в России так и прёт вверх. Ну и «Сбер» вместе с ней заодно. Само собой, под руководством Грефа.
Столь восторженно о триллионе Герман Оскарович говорил не просто так. Для него это не цифра, а словно своеобразный пунктик. Достичь прибыли в триллион рублей Греф обещал ещё в 2019 году, но в 2020-м грянула пандемия и планы пошли прахом. И вот теперь, как заверил Греф, заветная планка будет наконец-то взята.
После встречи Грефа с президентом пиар-служба «Сбера» распространила пресс-релиз, который знающие, где у бутерброда масло, СМИ с удовольствием опубликовали даже без пометки «на правах рекламы». Цифры и правда выглядели красиво. Как сообщалось, по итогам девяти месяцев текущего года выручка нефинансового бизнеса «Сбера» выросла в 2,8 раза и составила 121,7 млрд рублей. При этом показатель GMV (gross merchandise value, или совокупный оборот товаров) компаний электронной торговли за третий квартал увеличился в 10 раз по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Под нефинансовым бизнесом подразумеваются разнообразные сервисы, которые «Сбер» активно развивает последние годы – «СберМегаМаркет», доставка продуктов «Самокат», онлайн-кинотеатр Оkkо, «СберЗвук», «СберПрайм» и т.д. Ставку на них Герман Греф делает большую, к 2030 году «Сбер» собирается получать от нефинансовых сервисов не менее половины от общей суммы выручки. Поэтому количество сервисов постоянно растёт, складывается впечатление, что Греф решил объять необъятное. И вот уже «Сбер» продаёт автомобили, запускает долгосрочную аренду авто, выходит на рынок такси и т.д. Внешне всё и правда выглядит хорошо – бизнесы растут, число клиентов увеличивается, выручка становится больше. Однако следует различать выручку и прибыль. А с ней в нефинансовом секторе как раз проблемы. Ещё в июле «Форбс» отмечал: нефинансовый бизнес продолжает приносить «Сберу» убытки, и они всё растут. «Несмотря на то что выручка от него в первом полугодии увеличилась почти в 3 раза – с 24,7 млрд до 74,7 млрд рублей, примерно на столько же – в 2,6 раза – вырос убыток до налогообложения. В первом полугодии показатель EBITDA вырос с минус 5,4 млрд рублей до минус 14,3 млрд рублей. Больше всего убытков приносит сектор электронной коммерции: её оборот за полугодие подскочил почти в 13 раз, до 34,8 млрд рублей, а убыток – в 7,6 раза, до 12,2 млрд рублей», – констатировало издание.
Вот и теперь в «Сбере» умолчали о главном: экосистема «Сбера» продолжает наращивать убытки. По итогам третьего квартала нефинансовый сектор принёс 13 млрд рублей убытков против 18,2 млрд рублей чистой прибыли за тот же период прошлого года. Причём больше всего «Сбер» теряет на электронной коммерции («СберМаркет», «СберМегаМаркет», «Самокат») – 10,2 млрд рублей в третьем квартале. На втором месте по убыткам, как отмечают «Ведомости», недавно запущенные «Сбером» «развлекалочки» – здесь он потерял 2,6 млрд рублей. На третьем – сегмент FoodTech & Mobility (каршеринг, доставка еды, такси) – 2,3 млрд рублей.
Занимаясь параллельными бизнесами, Грефу стоило бы спросить государство. Выстраивать такую разветвлённую и сложную структуру – значит получать большие преимущества перед прочими компаниями. В других странах создание таких структур признают монополией. Их запрещают, а иногда даже законодательно разделяют на части. Примером тому Intel и Microsoft. Также можно вспомнить, когда торговой платформе Alibaba в Китае запретили выходить на банковский рынок с продуктом Ant. Крутейшему Джеку Ма просто запретили выход на биржу за день до IPO, объяснив на пальцах, что собирать такие структуры нелегально. Ведь сегодня информация даёт гигантское преимущество. И собрать в своих руках видеосервисы, доставку, а также продуктовые линейки для бизнеса и частников – значит получить невероятное преимущество в виде информации о клиентах: кому и сколько можно дать в долг, сколько взять за следующую поездку в такси… Есть и второй страшный риск – убытки в непрофильной деятельности могут поставить под удар банковское дело. Недаром в США запрещали вести брокерские рискованные операции на рынках банкам, обслуживающим частный бизнес. Инвестиционный банкинг всегда остаётся в структурах, отдельных от тех, которые занимаются депозитами и обслуживанием частных лиц. Но у нас «Сбер» давно проник повсюду – он готов выпускать акции с облигациями, выстраивать инвестиционные продукты, а заодно оставаться самым крупным по капиталу и числу отделений банком для частников. И это всё на слабо развитом рынке России, где конкуренции почти нет. Создание левиафана в России будто не замечают. Возможно, до поры.
Татьяна Нижегородская