На сцене Санкт-Петербургского театра имени Андрея Миронова состоялась премьера «Гамлета»
«Гамлет» – первая премьера на сцене санкт-петербургского театра имени Андрея Миронова после ухода из жизни его основателя и руководителя Рудольфа Давыдовича Фурманова. Мэтр много лет выращивал себе преемника – Влада Фурмана, своего сына – оригинального режиссёра, поставившего много спектаклей не только в театре отца. Но ситуацию обостряет то обстоятельство, что в новом «Гамлете» заглавную роль исполняет Алексей Фурманов. Сын Влада Фурмана.
Рудольф Давыдович ценил и любил театральные династии, и в этом пункте мы с ним несколько расходились – я считала, что в каждом случае надо разбираться отдельно, рассматривая «детей» на предмет наличия таланта. Само по себе происхождение внутри театральной династии ничего нам не говорит о профессиональной состоятельности. Всякое бывает – бывает, что дети даже и превосходят родителей, а бывает, что остаются их тенью, сами знаете. В общем виде эта задачка не решается. Влад Фурман давно доказал свою состоятельность и в театре, и в кино (он режиссёр многих фильмов – «Агент национальной безопасности», «Террористка Иванова», «Таинственная страсть», «Куприн. Яма», «Гупёшка», «Родитель» – картина, недавно получившая 8 призов на фестивале в Нью-Йорке). Но двадцатичетырёхлетний Алексей Фурманов (он служит в труппе БДТ) впервые появляется на сцене в такой огромной и сложной роли. Принца Гамлета обычно играют довольно молодые артисты, однако Алексей не просто молод, он отчаянно юн. Его принц – прекрасный, наивный, доброжелательный изначально юноша, вынужденный решать сложнейшие задачи. Он, впервые задумывающийся о смерти, как это бывает только в юности, попал в безжалостные механизмы судьбы…
Для спектакля сделан новый перевод (это выполнил Ростислав Орёл – и он же играет Полония), в котором текст Шекспира изложен прозой, сломана форма белого стиха. Иногда попадаются антикварные цитаты про «быть или не быть», «сорок тысяч братьев» и «век расшатался», но в целом герои действуют без могучей поддержки знакомого поэтического ритма. Правда, текст всё равно шекспировский, все коллизии и образы без изъятий, единственное, что сильно изменено, – это образ актёрской труппы, той самой, которая играет в Эльсиноре пьесу «Мышеловка». Актёры представлены как пугающая вереница людей в чёрном, одетых в белые, прилипшие к лицу маски, когда они их снимают – перед нами персонажи «Гамлета», король с королевой и прочие. Они усаживаются на авансцене спиной к зрителю, а Гамлет разворачивает перед ними большой «экран», в котором отражаются их лица. Ведь спектакль начинается с учебного актёрского занятия, когда учитель (Сергей Русскин, он же Клавдий) проводит тренинг на тему «ярость» и современные молодые люди начинают активно рычать и бросаться друг на друга. Так что и всё представление, может быть, такой актёрский тренинг. Зачем тут ещё актёры по сюжету, когда все и так – актёры. Как говорят в классическом «Гамлете», «в этом безумии есть своя система». У фурмановского «Гамлета» есть своя логика, свой стиль, свои ритмы – и зритель вправе принимать это или не принимать.
Сцена пуста, выдержана в чёрных тонах, на авансцене зияет отверстие – могила, откуда появляется Призрак отца (тоже спиной), передающий своему сыну суровую металлическую перчатку в наследство. Когда Гамлет не надевает её, она лежит на авансцене и напоминает о тяжести отцовского наследства. Нет, юным и наивным не выкрутиться. Отцы найдут способ затянуть их в свой мрачный круговорот. Заставят ненавидеть и мстить, когда им хочется петь, любить и танцевать. Месть Гамлета бессмысленна, навязана ему. Разве убийство «злодея» Клавдия – это способ восстановить нарушенный ход жизни и вправить «расшатавшийся век»? Это всего лишь убийство, не более того. Тем более что Клавдий Русскина – всего лишь хитрый, ловкий обыватель, обделывающий свои делишки, их тьма-тьмущая на земле, сколько их ни изничтожай, меньше не станет. И королева Гертруда (Нелли Попова) – нормальная женщина средних лет, исключительно элегантная и расположенная к радостям жизни. Жил бы себе принц и жил, не заглядывая в изнанку бытия. Он же не внутри спектакля Льва Додина в МДТ, там принц Гамлет – Данила Козловский – злобный тип, агрессивно жаждущий трона, рвущийся к власти. А нежный, растерянный, милый Гамлет А. Фурманова вообще ни о какой власти не думает. У него на повестке дня первые юношеские мысли о смысле жизни, притом он рассуждает о смерти как о чём-то далёком, к нему напрямую не относящемся, и черепа, которые весёлый могильщик выбрасывает на сцену, ему нисколько не страшны. Он ими играет, как в мяч.
Все эпизоды постановки Влада Фурмана решены и пластически, и музыкально, идут в строго выдержанном темпе, за три часа зритель не успевает заскучать, тем более что представление бодро ведёт группа резвых молодых артистов (солдаты, моряки, шуты, они же могильщики, придворные, стражники). Не все решения живы и глубоки, иногда попадаются и формально «решённые» эпизоды. Скажем, какие бы постановки «Гамлета» я ни видела (более 20, наверное), безумная Офелия обязательно будет в белой рубашке с распущенными волосами. Конечно, это вообще безнадёжная роль, как и роль брата её Лаэрта, никогда и ни у кого они не получались (Вертинскую в фильме Козинцева хотя бы роскошно одели и причесали). Несколько развлекла меня Офелия в спектакле Театра Наций «Гамлет/Коллаж», где все роли исполняет, как известно, Евгений Миронов, который тоже был в белой рубашке и с распущенными волосами (парик), но хотя бы тонул эффектно, в видеопотоках бурной воды.
«Гамлет» – неисчерпаемая пьеса, каждое время и каждая сцена предлагают свой вариант прочтения, и этому «квесту» много веков уже. Своеобразный спектакль о том, «легко ли быть молодым» вышел у Влада Фурмана – надеюсь, он привлечёт зрителя, хотя зритель нынче, конечно, в депрессии. Однако на сцене появился обаятельный и привлекательный молодой герой – может быть, это мотивирует публику?
Ведь молодых реально жалко – что за жизнь им «отцы» устроили, право слово.