Коренным тут не место
Мы к вам заехали… на час?
Миграционный вопрос справедливо считается одним из главных и самых болезненных в современном мире. Причем для Запада и конкретно Европы это скорее вопрос «НЕтрудовой миграции». В 1940-70-х в развитые западноевропейские страны из менее развитых южноевропейских, затем из Югославии и Турции, затем из Северной Африки ехали люди в поисках честного куска хлеба за честную работу. Сейчас, когда первый мир обуял мультикультурализм и идея вины перед третьим миром за колониализм, этот третий мир поставляет людей, в первую очередь рассчитывающих на велфер (и еще защиту от доморощенных невзгод и смут, но затем все равно хорошо бы велфер). Кроме того, у все большего количества даже не правых, а просто трезвомысляще настроенных западных политиков и их избирателей такая стратегия вызывает обоснованные подозрения в попытке замещения коренного населения.
В России пока все-таки можно говорить именно о трудовой миграции. Но и она, точнее, конкретные ее реалии и параметры вызывают тревогу у общества и экспертов. Дело и в том, что мигранты служат фактором демпинга на рынке трудовой силы по отношению к коренным россиянам. И в том, что, если говорить о самой мощной волне, среднеазиатской, приезжие и их денежные переводы домой оказываются дома мотором экономики и наполнения, но политические связи с бывшими союзными республиками это на деле не укрепляет. Между тем, именно такого рода укреплением часто миграция обосновывается.
Возникают в России и подозрения относительно замещения коренного населения. Собственно, такого рода мысли не раз озвучивались публично. Покойный Егор Гайдар в свое время, объявив, что «Россия как государство русских не имеет перспектив», выдвинул амбициозную идею превращения нашей страны в «Америку XXI века».
- «Я убежден, что Россия может сыграть в XXI веке ту же роль мирового лидера по приему мигрантов, какую играла Америка в XIX и XX веках»;
- «Россия действительно может стать таким же „плавильным котлом“ для разных национальностей, как Америка»;
- «Открытое сообщество российских граждан, как это ни странно звучит для радикальных националистов и ксенофобов, органичнее продолжает российскую историю, чем закрытое сообщество русских»
— вот на каких тезисах эта идея основывалась.
Наконец, безотносительно к реальности или мнимости планов замещения, имеющиеся мигранты создают серьезное социально-криминогенное давление на среду обитания. Недаром, например, столичное МВД вынуждено признавать, что 75% изнасилований в Москве совершают приезжие. Вообще в последнее время заметна борьба мнений между силовиками и правоохранителями, настроенными более «мигрантоскептично», и влиятельными политико-лоббистскими группами, в чьих финансово-экономических интересах оставлять двери в Россию открытыми (к таким лоббистам относят, например, вице-премьера Марата Хуснуллина).
Откуда у ХМАО таджикская грусть
Миграционная тема стыкуется с нефтегазовой в самых разных точках — от факта, что природные ресурсы суть краеугольный камень относительного (по меркам СНГ) экономического благополучия РФ, которое и привлекает мигрантов, до заявления Сергея Собянина в начале 2016-го года, что по итогам 2015-го доходы московского бюджета от продажи приезжим патентов на трудовую деятельность превысили доходы от нефтяных компаний, зарегистрированных в столице. Но мы сейчас затронем непосредственное участие мигрантов в нефтегазовой отрасли, а затем уже попробуем сделать какую-то проекцию на общероссийскую ситуацию.
В апреле 2020 года, в разгар первой волны коронавирусной пандемии, сеть аудиторско-консалтинговых компаний FinExpertiza опубликовала рейтинг регионов РФ с самой высокой концентрацией трудовых мигрантов.
Оказалось, что северные регионы, лидирующие в плане значимости для ТЭК, одновременно лидируют и в рейтинге востребования мигрантов и востребованности ими.
«По доле трудящихся мигрантов среди трудоспособного населения безусловным лидером является Москва, где этот показатель составляет 25,1%, далее следуют Петербург с Ленобластью — 22,2%, на третьем месте — Ямало-Ненецкий автономный округ — 19,7%», — говорилось в исследовании. На четвертом месте шел Ненецкий АО с 16,7%, на пятом — ХМАО с 15,8%, опережая идущую на шестой строчке Московскую область. Соответствующим было и соотношение мигрантов и трудоспособных россиян: в Москве на три россиянина один мигрант, в Санкт-Петербурге с Ленобластью и ЯМАО — примерно 4 к 1, в Ненецком АО и ХМАО — примерно 5 к 1.
Данная картина сложилась не сегодня и не вчера. Социологически типовой фрагмент из очерка «Регионы России, куда больше всего едут на заработки мигранты» на одном из интернет-форумов: «Очень много мигрантов стремится попасть в зажиточные нефтяные регионы, такие как Тюмень и Ханты-Мансийск. Единственный сдерживающий фактор — это суровые погодные условия и отдаленность от центра. В Тюмени уже в середине нулевых было огромное засилье мигрантов и, порой прогуливаясь по центру, можно было заметить, что каждый третий прохожий — это представитель ближнего зарубежья. В нефтяные регионы уже с 90-х годов целыми семьями и диаспорами съезжались армяне, грузины и азербайджанцы. Торговать здесь было не менее выгодно, чем в Москве. Ведь нефтяники получали хорошие деньги и могли позволить себе чуть больше, чем работники завода в Тульской области. Ситуация с тех пор не поменялась, и Западная Сибирь сейчас просто „золотая жила“ для мигрантов».
Теперь указанные регионы манят представителей ближнего зарубежья не только возможностью потребительского обслуживания работников ТЭК, но и непосредственно работой в ТЭК. Правда, теперь уже речь в большей степени о приезжих из Средней Азии.
В мае этого года «Комсомольская правда» опубликовала большой материал-расследование «Как Русский Север превращается в «исламский», где приводится цитата начальника Управления по вопросам законности, правопорядка и безопасности Нижневартовска Сергея Ефремова, объясняющего причины этнической пестроты населения региона: «Как только здесь нашли нефть, в регион зашли Грознефть, Татнефть, Бакунефть, Башнефть. Отсюда столько мусульман… Первая волна мигрантов была лучшей, советской. Нефтяники, строители. В 90-е годы начался шалтай-болтай. Сейчас организованно заезжают узбеки и таджики и пашут».
Подтверждением сказанного на очень высоком уровне можно считать рабочее совещание губернаторов Уральского федерального округа с секретарем Совета безопасности России Николаем Патрушевым, прошедшее в конце марта.
«Патрушев без обиняков заявил, что на Урале бесконтрольный приток иностранных трудовых мигрантов, в том числе из государств с повышенным уровнем террористической активности, способствует формированию „спящих“ ячеек радикальных организаций.
Из 274 тысяч зарубежных мигрантов больше четверти находятся в Уральском федеральном округе с нарушениями законодательства. Только в 2020 году они совершили более 2,5 тысячи преступлений в уральских регионах, подчеркнул Патрушев. Среди факторов, негативно влияющих на межнациональные отношения, секретарь Совбеза РФ выделил коррумпированность представителей власти, включая местное самоуправление, высокое имущественное расслоение общества, а также масштабный миграционный поток», — сообщает по итогам совещания Regnum.
Деньги есть, да не про вашу честь
Одним из аргументов в пользу неизбежности использования мигрантов служит снижение зарплат в нефтегазовой отрасли и неготовность россиян совмещать такие зарплаты с суровыми условиями Севера. Собственно, аргумент достаточно расхожий применительно ко всему рынку труда, а не только конкретной отрасли и конкретной статье.
Но расхожий не значит верный, и уж точно неизменно верный.
Ряд исследований показывает, что мигранты в плане зарплатных ожиданий и удовлетворения этих ожиданий где-то сравнялись с россиянами, а где-то их уже и превзошли.
Возьмем нефтегазовые регионы. Там активное привлечение мигрантов обуславливают рыночно-капиталистическими реалиями, хотя привлечение россиян, пусть и на повышенную зарплату, требуют соображения национальной безопасности, озвученные Патрушевым. Теперь, если мигранты приподнимают зарплатный потолок, уже и рыночные соображения диктуют при прочих равных явный приоритет в пользу россиян, тем более что это еще и снизит другую угрозу — деградации уровня и качества труда и его результатов в столь деликатной отрасли. Но появился ли этот приоритет?
Удобную религию придумали — индусов
Можно предположить, что для многих членов собирательной «антимигрантской партии» соответствующая повестка служит больше инструментом внутриэлитных интриг, а не диктуется тревогой о национальной безопасности. Допустим, эта партия добьется на текущем этапе определенных ограничений конкретно на среднеазиатскую миграцию. Можно будет только порадоваться ноткам адекватности, которые, однако, вряд ли отменят общее преобладающее целеполагание большинства групп правящего класса. Они факультативно могут вспоминать о национальной безопасности, но точно никогда не забывают о своей классово-социальной.
В таком контексте по-своему показательным можно считать выступление главного научного сотрудника ИМЭМО РАН имени Примакова А.Володина на круглом столе «Социально-экономическое развитие крупных городов Европы: влияние иностранных капиталовложений и трудовых миграций», состоявшемся незадолго до начала ковидной эпохи (материалы опубликованы в журнале МГИМО «Мировое и национальное хозяйство», № 2-3 за 2019 г.). Ученый муж предложил альтернативный странам СНГ резервуар трудовых ресурсов –Индию. Резюме выступления: «Что касается потенциала привлечения квалифицированной рабочей силы из Индии, он видится весьма серьезным. В настоящее время индийские трудовые мигранты сосредоточены на российском Дальнем Востоке в совместных энергетических проектах. Согласно Восточному экономическому форуму (Владивосток, 2019 г.), возможные отрасли приложение занятости для индийцев (в России) таковы: это добыча полезных ископаемых и минерального сырья (уголь, нефть, газ, алмазы), заготовка древесины, различные виды агропроизводства».
Конечно, напряженность от индийских мигрантов будет несравненно меньше, а эффективность в стратегических отраслях — выше; достаточно вспомнить опыт технологической индустрии США. Однако вызывает реальное беспокойство тот факт, что работодатели и «проектировщики» социально-экономических процессов по разным соображениям все чаще готовы предпочитать работников-мигрантов местным кадрам.