"Чарующий запах Нового года, его волшебство так и не вернулось ко мне". Читатели Маршо Радио отвечают на вопрос о Новом годе

Какое событие в жизни у вас ассоциируется с новогодним праздником? Этот вопрос мы задали нашим читателям накануне Нового года.

Султан Езедов, пенсионер, бывший хлебороб из Шалинского района:

- Новый год у меня ассоциируется с походами в зимний лес, которые я совершал в детстве вместе с моим отцом, рано ушедшим из жизни. Перед наступлением нового года мы с отцом и моим старшим братом всегда отправлялись в лес за дровами и заодно приносили домой еловые ветки, которые заменяли нам настоящую ёлку.

Роль отца в подготовке к новогоднему празднику на этом заканчивалась, но он очень любил сидеть за чашкой чая, наблюдая за тем, как мы суетимся, украшая нашу "ёлку". Прошло много лет. Отец погиб на работе, в результате несчастного случая. Но каждый раз, накануне нового года, меня тянет в лес, тянет пройтись по дороге, по которой я ходил рядом с отцом, держась за его теплую руку...

Дагман, 50 лет, владелица небольшого частного бизнеса в Грозном:

- Новый год напоминаетм мне как моя жизнь 26 лет назад разделилась на две части. Мысли мои, представления о жизни, которые у меня были до войны, и моя жизнь в последующие годы - две большие разницы. Жизнь моя разделилась на до и после войны. Каждый раз накануне Нового года я вспоминаю 31 декабря 1994 года, когда в наш город пришла война.

До войны я, также, как и многие мои знакомые и друзья, искренне радовалась Новому году. В детстве это был мой самый любимый праздник. Мое отношение к нему почти не изменилось даже тогда, когда я стала взрослой. Мы с родственницами собирались перед Новым годом вместе, готовили разнообразные блюда, и проводили веселое время. Несмотря на материальный недостаток это были самые счастливые годы моей жизни.

Мадина, переводчица, Вашингтон, США:

- Было это лет 10 назад. Мне было 28 лет - не совсем тот возраст, когда веришь в чудеса. Тем не менее, посидев перед телевизором до наступления нового года, я легла, загадав желание, чтобы моя жизнь изменилась к лучшему. Мне приснился сон, будто я в Сан-Франциско в каком-то огромном красивом здании с любимой мамой, среди людей, одетых в праздничную красивую одежду. Возможно, оттого что я искала работу и посылала заявления (C/V) в разные компании и организации в том числе, находящиеся на территории США, я увидела во сне Америку. Сон мой был невероятно красочным, и когда я утром проснулась мне было очень плохо. Представьте себе: маленькое село, затерянное в горах, практически одиночество, безработица, безденежье, беспросветность…

В это трудно поверить, но примерно через месяц, мне предложила сотрудничество одна американская компания и моя жизнь резко изменилась. В конце концов я переехала в США, побывала, конечно, и в Сан-Франциско. С тех пор Новый год у меня ассоциируется с верой в то, что жизнь может в любой момент радикально измениться в лучшую сторону, даже если ты перестал этого ждать. Это не значит, что я покинула мою родину навсегда. Я обязательно вернусь в любимое село, обязательно.

Малика, 42 года, бывшая учительница, жительница Грозного:

- Самый запоминающийся Новый год в моей жизни был в 1994 году. Почти две недели мы жили в условиях войны. Город бомбили ежедневно, но то, что произошло в канун нового года, трудно описать.

Я жила в Грозном на 8-м этаже 9-ти этажного дома. 31 декабря в городе начался кошмар. С утра прилетели самолеты и начали бомбить. Мы боялись солдат, не знали, что от них ожидать. Одни говорили, что нас сразу будут убивать, другие утверждали, что все заберут в концлагерь, третьи пытались успокоить нас, рассказывая о том, что во время войны мирные жители защищены международными законами. В последнее, кажется, никто не верил, но все на это надеялись. К часам 12 дня бомбы стали падать совсем рядом с нашим домом. По этажам ходил молодой человечек, который позвал нас спуститься в подвал, вход в который оборудовал прямо в своей спальне хозяин квартиры, живущий на первой этаже.

Молодые, конечно, двигались быстро, но со стариками приходилось тяжело. Со мной жила престарелая бабушка моего мужа. Труднее было эвакуировать ее. Лифт, уже давно не работал, и, пока мы спускались с 8-го этажа, я пережила дикий ужас. К тому же у меня был на руках ребенок, которому было всего два года. Бабушку мы с трудом спустили в подвал по лестнице, нам помогли двое мужчин, которых мы позвали на помощь. Они случайно проходили мимо подъезда. Сидели мы в подвале не сомкнул глаз почти до утра. Все были вконец измучены. Но как мы наутро вытаскивали из подвала бабушку... Ну как это забыть?

Хусейн Исханов, политик:

- В своей жизни я много раз встречал Новый год. Но один из них никогда не сотрется из моей памяти – это Новогодняя ночь в начале первой войны. Российские войска попытались в этот день захватить президентский дворец, и начали штурм города.

Шел ожесточенный бой. В этот день (31 декабря 1994 года) я находился в президентском дворце. Я работал в главном штабе (Вооруженных сил Чеченской республики Ичкерия). Я находился на рабочем месте (штаб Масхадова находился в подвальном помещении президентского дворца в Грозном). В этот день и ночь пролилось очень много крови - и чеченской, и русской.

Особенно много погибло русских солдат. Было убито большое количество мирных жителей. Город был разрушен в результате бомбардировок и ракетных обстрелов. Российские военные собирались отпраздновать наступление нового года в президентском дворце. Но наши воины оказали ожесточенное сопротивление, и встретить Новый год во дворце не удалось.

Новый год из этого в ту ночь не получился, хотя взрывов, стрельбы, "фейерверков" в ночь с 31 декабря 1994 года на 1 января 1995 года в Грозном было немереное количество. Я разлюбил новогодний праздник.

Наш народ должен помнить этот день, так как жертвами нападения российской армии стали тысячи людей, как он помнит 23 февраля (День защитника отечества) день депортации нашего народа. Мы должны помнить и 8 марта (Международный женский день), как день, когда был убит президент Масхадов. Поэтому я не вижу здесь повода для праздника для наших соотечественников.

Малика, 44 года, художник-декоратор, Хельсинки:

- В моих детских воспоминаниях Новый год занимает особое место. Этот праздник всегда приносил в нашу большую семью особое волшебство. Мама каждый раз под Новый год покупала мне и моим двум сестрам невероятно красивые платья. Возможно, поэтому мы ждали этот праздник с особым нетерпением. Однажды, за две недели до Нового года, маму послали в командировку по работе и ее не было дома, а папа поехал на совещание в райцентр. Мне тогда было лет 14, и я понимала, что к Новому году мама домой не приедет.

Но мои младшие сестренки очень ее ждали. Мне их было очень жалко, и, чтобы как-то скрасить вечер, я решила сама устроить им праздник – как смогла испекла торт, приготовила салат, по маминому рецепту, собрала два небольших подарка с конфетами. Пока я занималась стряпней, сестрёнки уснули. Мне было жалко их будить, и я тоже пошла спасть. Проснулась я через какое-то время, услышав голос мамы. Она будила моих сестер, а на стуле рядом с моей кроватью висело изумительное платье цвета морской волны, вышитое изумрудными блестками.

Ахмед Закаев, актер, политик, премьер-министр правительства Чеченской Республики Ичкерия за рубежом:

- Безусловно, у всех у наших людей, кто родился и жил во времена СССР все праздники, в том числе и Новый год, учрежденные в стране, согласно существующей идеологии, с детства являлись частью нашей жизни. Правда, все они были для нас связаны со школой. Как мы все знаем, в наших семьях не было принято отмечать советские праздники. Потому все они – Новый год, 23 февраля (День Советской Армии), 8 марта (Международный день женщин) отмечались только в школе. Мальчики дарили подарки девочкам и - наоборот. С самого детства нам внушали мысль о важности подобных дат. Но и среди них особо стоял новогодний праздник.

Казалось, что даже воздух становился особым, когда приближался Новый год. Этот праздник я чувствовал дыханием, чувствовал приближение нового года. Это ощущение сохранилось у меня и после того, как мы повзрослели вплоть до 31 декабря 1994 года.

В начале 1990-х Чечня объявила о своей независимости. Жизнь людей начала меняться. Менялись и праздники, но Новый год мы продолжали отмечать, как и в старые времена. Каждый год в центре Грозного устанавливалась огромная елка, наряженная разноцветными гирляндами. Вокруг нее собирались люди, которые приходили целыми семьями, отдыхали, радовались жизни.

Но в новогоднюю ночь 31 декабря 1994 года я окончательно расстался с советскими праздниками. В разгар штурма Грозного (российскими войсками) по заданию Аслана Масхадова (начальник штаба вооруженных сил Чечни) я, взяв с собой несколько человек, отправился проверить информацию о захвате российскими военнослужащими медперсонала, пациентов и других гражданских лиц в первой городской больнице Грозного недалеко от президентского дворца.

На улицах города творилось что-то невообразимое: дождем сыпались минометные снаряды, со свистом летали шальные пули, стоял грохот от разрывов снарядов, выпуская в оконные глазницы огромные языки пламени, горели многоэтажные дома вокруг дворца, на улицах валялись трупы, собаки с полным ужасом в глазах искали спасение, прижимаясь к людям. Спасаясь от обстрелов, я оказался в подвале многоэтажного дома.

Там сидели жители близлежащих домов, в основном не успевшие или не захотевшие уехать из республики, русские старики, женщины с детьми, для которых штурм города оказался полной неожиданностью. В подвале, до отказа забитом людьми, ко мне протиснулся пожилой человек, прося у меня помощи. Я бы его не узнал если бы он не заговорил со мной. Это был бывший министр культуры ЧИАССР, (Чечено-Ингушская Автономная Советская Республика) долгое время работавший в обкоме партии (обком КПСС) Руслан Сайханов. Оказалось, что его жену тяжело ранило осколком, и она нуждалась в срочной медицинской помощи.

Руслан Сайханов, кстати, был известным, влиятельным и очень порядочным человеком. Его отец Алаудин Сайханов в 1930-х годах был наркомом просвещения республики (погиб в 1933 году в результате покушения неизвестных людей).

Я вспомнил нашу первую встречу с ним, состоявшуюся еще когда я после окончания театрального института вернулся в республику. Мы, молодые актеры, поставили в Грозном дипломный спектакль по роману Надара Думбадзе "Белые флаги". Я в этой пьесе играл главную роль. Художественному совету наш спектакль понравился и руководство включило его в репертуар театра (Чеченский драматический театр имени Ханпаши Нурадилова). Но обкому партии решил по-другому. Там посчитали, что наши флаги должны быть только красными. С этим решением в театр и пришел Руслан Сайханов. Наш спектакль, таким образом, был снят из репертуара театра. С тех пор я с Сайхановым не раз виделся, и хорошо его знал.

Бывший министр культуры республики был потрясен происходящим: в горящем городе, в подвале многоэтажного дома его и других жителей города, не разделяя по национальностям, и русских, и чеченцев, убивали, пусть не именно под флагом СССР, но под флагом государства, которому он так преданно служил.

С той самой ночи исчезнувшая чарующая атмосфера праздника, запах Нового года, сопровождавший меня с детства, воздух, напоенный ароматом волшебства, так и не вернулись ко мне.